Приглашение в ад - [25]
смертным.
Когда в конце улицы показалась автомашина, Ян уже не сомневался, что это едет Коблиц. Сразу
определил, что машина германской марки “Бэ-Эм-Вэ”. В сумеречном свете она казалась черной. Легковая
остановилась почти рядом с Яном. Он сам шагнул ей навстречу, прижимая к боку футляр со скрипкой.
Неожиданно открылась задняя дверца. Из машины вышел незнакомый мужчина в драповом пальто без
головного убора, коротко бросил:
— Садитесь!
Ян пригнулся, собираясь сесть в машину, но, увидев на заднем сиденье еще одного незнакомца,
инстинктивно отшатнулся. В тот же миг почувствовал толчок. Его цепко схватили за руку, втолкнули внутрь.
— В чем де… — хотел было крикнуть Ян. Но тут же рот ему сдавила мокрая тряпка. Футляр у него
вырвали. Он лихорадочно вдыхал воздух, ощущая какой-то одурманивающий запах. Еще услышал, как
хлопнула дверца. Ощутил, как вдавило в сиденье сипну, когда машина резко рванула вперед. Как на руках его
повисли тяжкие гири. Как стала кружиться голова… и все кануло в сладкую тьму забытья.
Тьма рассеивалась долго и болезненно. Все вокруг было каким-то теплым, расплывчатым. Постепенно до
него стали доноситься голоса. Они произносили фразы, но смысла их Ян понять не мог. Ему чудилось, что
разговаривают в соседней комнате, за стенкой. И, хотя звуки слышны, смысл сказанного неясен. Потом ощутил,
как под нос тыкают в чем-то смоченной ваткой. Наконец сознание стало проясняться. Было похоже, что
начинает высвечиваться темный до этого экран.
Сперва Ян увидел беленый потолок, такие же стены. Затем, словно на фотографической бумаге,
положенной в проявитель, стало явственнее обозначаться человеческое лицо. Ян глянул на него и закрыл глаза.
Он был еще слишком слаб, чтобы зрительно воспринимать действительность.
Наконец сознание заработало активно, четко. “Ну вот, — сказал себе Ян, — судя по всему, началось. Тебя
похитили. И, конечно, не Коблиц. Зачем ему это? Скорее всего, похитили агенты СД или гестапо. Ведь и
автомашина была немецкая. Впрочем, какое это имеет значение — марка автомашины? Даже если бы тебя
увезли на индейской пироге, это еще не значило бы, что ты попал в плен к ирокезам. В общем, веселенькое
дельце. Не успел и пальцем пошевелить в борьбе с врагом, как тебя спеленали, и вряд ли ты из этих пеленочек
выберешься сухим или даже мокрым… Пока закрыты глаза, надо подумать, что отвечать на вопросы. Они,
конечно, сейчас посыплются. И не только вопросы…”
— Ну-ну, пан Крункель, приходите в себя, не бойтесь, — донесся насмешливый голос. — Вас же не
отравили, а всего лишь усыпили. Это не смертельно.
Ян открыл глаза. Стоявший над ним человек сунул ему в руку ватку и отошел в сторону. Неподалеку от
Яна находился канцелярский стол: в одном углу возвышался черный телефонный аппарат на высокой
металлической подставке; на кончике стола сидел поручик Губаньский; только теперь он был в мундире с
погонами и тусклым аксельбантом на правом плече; на скрещенных ногах победно сверкали начищенные
сапоги.
— Странный способ приглашать в гости, — хриплым, чужим голосом пробормотал Ян, пытаясь размять
затекшие ноги.
Губаньский кольнул его насмешливым взглядом.
— А как быть, пан Крункель, если вы на нормальные приглашения не отзываетесь?
— Но зачем похищать? Я же не враг.
— Чтобы вас не похитили другие, — ухмыльнулся поручик.
“Значит, они постарались опередить Коблица, — мелькнула мысль. — А я, как слепой котенок, потянулся
к первой же миске на запах молока. И вовсе неизвестно, чем это для меня кончится.
То, что я нахожусь в “родной” дефензиве у поляков, еще не означает, что мне повезло”.
— А что касается вашей фразы “Я не враг”, пан Крункель, нам еще предстоит выяснить ее
справедливость, — продолжал Губаньский.
Он поднялся, обошел стол и достал откуда-то снизу знакомый футляр.
— Вы, оказывается, большой любитель музыки, пан Крункель.
— Как видите.
— Для кого же вы играете?
— Только для близких.
— Нельзя ли конкретнее?
Ян слегка пожал плечами. Он твердо решил молчать о связи с Коблицом.
— А если ваши близкие находятся по ту сторону восточной границы великой Польши? — прищурился
поручик.
“Только этого еще не хватало, — подумал Ян. — Сейчас они начнут делать из меня коммуниста, чтобы
развязать язык”.
— В игре на скрипке я предпочитаю Шопена, — устало сказал Ян.
— Оставим язык символов. Учтите, пап Крункель: у всех разведок методы весьма сходны. Так что не
стройте иллюзий. Короче: на кого вы работаете?!
Ян молчал. Злое лицо поручика нависало над ним. Сейчас он ударит…
Резко зазвонил телефон. Губаньский выпрямился, поправил аксельбант, шагнул к столу, снял трубку.
— Поручик Губаньский слушает. — Он невольно вытянулся, каблуки слегка прищелкнули. — Я. Так
точно, пан полковник. Да. Здесь. Что? Но, пан полковник, я не совсем… Таков был приказ. Так точно, пан
полковник. Нет, это мы не обсуждали. Но я полагал, чем раньше… Вы же сами… Нет, конечно, нет, пан
В книгу вошли лучшие стихи поэта из сборников разных лет, избранные поэмы и повесть в стихах «Ванька Дон-Кихот». Это серьезные размышления о мире и войне, о верности и долге, взволнованные строки о любви.
Накануне новых президентских выборов в России кандидату номер один угрожают терактом. Насколько все эти угрозы серьезны, решает разобраться капитан ФСБ Максим Лаптев, уже знакомый читателю по роману «Убить президента»...Среди персонажей этого иронического триллера — высшие правительственные чиновники, руководство кремлевской администрации, деятели разнообразных оппозиций, иностранные дипломаты, тележурналисты, газетчики, военные, киллеры, пациенты психушки, сотрудники спецназа и другие официальные лица.Писатель Лев Гурский хорошо известен читателям как автор романа «Перемена мест», по которому снят популярный телесериал «Д.
Роман латышского писателя входит в серию политических детективов «Мун и Дейли».«Гамбургский оракул» — роман о нравах западных политических кругов и о западной прессе. Частные детективы Мун и Дейли расследуют невероятно запутанную гибель главного редактора прогрессивной газеты.
Остросюжетный роман, который можно определить как "почти быль". Некоторые события, кажущиеся неправдоподобными, происходили в действительности с участием либо самого автора, либо его друзей и коллег. И наоборот, эпизоды и ситуации, которые выглядят вполне реальными, являются плодом воображения и игры. Граница между правдой и игрой размыта и проходит где-то внутри повествования. Такая фактура художественной ткани придает дополнительный смысл названию — серая зона лишена контрастности и четкой цветовой гаммы.
Узнав о готовящемся «Аль-Каидой» чудовищном по своим масштабам и последствиям террористическом акте, британские и американские спецслужбы мгновенно начинают действовать, но… Им не известно ничего: ни когда, ни где, ни что это будет за удар. Источников в «Аль-Каиде» нет, а внедрить агента невозможно. Если только…Они похожи друг на друга — Измат Хан, узник тюрьмы в Гуантанамо, бывший командир армии Талибана по прозвищу Афганец, и полковник Майк Мартин, ветеран десантных войск, — смуглый, худощавый, родившийся и выросший в Ираке.
Все началось с телеграммы, полученной Джоном Купером, затворником и интеллектуалом. «Срочно будь в фамильной вотчине. Бросай все. Семейному древу нужен уход. Выше голову, братишка».Но, прибыв на место встречи, герой видит тело мертвого брата, а вскоре убийцы начинают охоту и на него.Лишь разгадав семейную тайну, Джон Купер может избежать гибели.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.