Приглашение к убийству - [17]

– Вы тогда находились здесь?

– Да.

– Расскажите, что вы помните. Просто говорите, а я буду по мере необходимости задавать вопросы.

– Значит, так. – Тейер прочистил горло. – Был день рождения дяди, и мы устроили здесь, в этой комнате, небольшое торжество. Присутствовали все, кто тут сейчас, плюс ещё несколько человек – четверо или пятеро – старых друзей тёти и дяди. Вас интересует, кто именно?

– Позднее я, возможно, спрошу об этом. А сейчас просто излагайте события.

– Мы пили, болтали, и к концу ужина, накрытого в этой комнате, с обилием вина – тётя очень любила вино, и дядя Теодор его тоже любит, – когда дело дошло до шампанского, некоторые из нас, включая меня, были уже довольно навеселе. Короче, я начал вести себя, по словам тёти, предосудительно, и поэтому, покинув празднество прежде, чем оно закончилось, поднялся наверх в свою комнату музицировать. Вы когда-нибудь играли на пианино под мухой?

Вульф ответил, что нет.

– Попробуйте при случае. Кстати, не соблаговолите ли ответить на один вопрос? Зачем какой-то из этих женщин было травить мою тётю? Ради чего?

– По мнению мистера Луэнта, затем, что она была в близких отношениях с вашим дядей и хотела выйти за него замуж. Где есть поступок, всегда найдется место для мотива. Иными словами…

– Как вы смеете! – взвизгнула миссис О'Ши. Она опять сидела в своём кресле.

– Нет, мадам, пока я ещё ничего не смею. Я только пытаюсь выяснить, есть ли для этого причина. Продолжайте, мистер Тейер.

Тейер пожал плечами.

– В какой-то момент я бросил играть и улегся спать. Утром мне сказали, что тётя умерла. Как мне описывали, её кончина была ужасной.

– Кто описывал?

– Мисс Марси и немного миссис О'Ши.

Взгляд Вульфа переместился.

– Значит, мисс Марси, это происходило на ваших глазах?

– Да, – ответила она. Воркованья как не бывало. – И утверждать, будто одна из нас отравила её, – просто мерзость.

– Согласен с вами. Но как же всё-таки это произошло?

– Я спала в комнате этажом выше, а миссис Хак – в соседней. Она пришла и разбудила меня: её мучили страшные боли, но беспокоить мужа она не хотела. Было уже за полночь. Я уложила её обратно в постель, позвонила доктору и позвала миссис О'Ши, но до прихода врача мы мало чем могли ей помочь. Встал вопрос, говорить ли мистеру Хаку, ведь его кресло не пролезало в дверь, и он бы даже не смог войти в комнату, где она лежала, но сказать, конечно, пришлось. Миссис Хак умерла около восьми часов утра.

Вульф повернул голову к Хаку.

– Естественно, было какое-то расследование? Всё-таки смерть при таких обстоятельствах…

– Конечно, – коротко ответил Хак.

– Вскрытие проводилось?

– Да. Экспертиза установила наличие в организме птомаина.

– Удалось ли выявить источник яда?

– Только косвенно. – Щека Хака дернулась. Ему было нелегко контролировать себя. – Перед ужином подали богатый набор закусок, в том числе что-то вроде маринованных артишоков, которые моя жена очень любила. Никто другой к ним не притрагивался. Очевидно, она все съела одна, потому что на тарелочке, где лежали артишоки, ничего не осталось. Поскольку больше никто не заболел, возникло предположение, что обнаруженный в организме Верил птомаин содержался в них.

Вульф хмыкнул:

– Я не специалист по птомаинам, но сегодня вечером кое-что на эту тему почитал. Известно ли вам, сколь маловероятным считается присутствие в пище настоящего алкалоида?

– Нет, и я не понимаю, что вы этим хотите сказать.

– Кстати, разве птомаин не алкалоид? – спросила Дороти Рифф.

– Алкалоид, – согласился Вульф. – Но трупный. Впрочем, даже такой случай был зарегистрирован. В день смерти миссис Хак вы находились здесь, мисс Рифф?

– Да, я присутствовала на торжестве и ушла около одиннадцати часов.

– Вы знали, что она любила маринованные артишоки?

– Это знали все. По этому поводу даже ходила шутка.

– Откуда вам известно, что птомаин – алкалоид?

Она немного покраснела.

– Когда миссис Хак умерла, я посмотрела в энциклопедии.

– Почему? Что-то касательно её смерти или касательно артишоков вселило в вас подозрения?

– Нет! Конечно, нет!

Вульф покрутил головой направо и налево.

– Заподозрил хоть кто-либо из вас, что смерть миссис Хак не была случайностью?

Последовало единогласное «нет», никто не воздержался. Вульф не отступал:

– И никому не показалось, что вероятность нечистой игры была недостаточно исследована?

Снова единогласное «нет».

– Как же нам это могло показаться, если мы ничего не заподозрили? – вставила миссис О'Ши.

Вульф кивнул.

– В самом деле, как? – Он откинулся назад, кашлянул и принял сосредоточенный вид. – Должен признаться, меня покорило отсутствие трений и недоверия среди вас. Пребывание в доме трёх таких молодых, умных, жадных до удачи и неизбежно соперничающих в столь малочисленном штате прислуги женщин – идеальная почва для семян раздора, однако, по-видимому, ни одно не дало ростка. Это более чем показательно и позволяет подвести черту, конечно, лишь в той степени, в какой за час с небольшим вообще возможно достичь подобной уверенности. Не стану требовать, чтобы вы убедили меня окончательно. Закон предполагает невиновность, пока вина не доказана. Поэтому осталось обсудить одно: во сколько оценятся мои услуги, если я уверю мистера Луэнта, что его подозрения необоснованна, и позабочусь, чтобы он к этому вопросу больше не возвращался. Скажем, как насчёт ста тысяч долларов?