Приглашение к убийству - [12]

– Милая вещица, – заключил я с восхищением. – Именно то, что мне бы хотелось получить на свой девяностый день рождения.

– Постараюсь запомнить и прислать вам такой же. – Тейер вытирал руки бумажным полотенцем.

– Уж не забудьте. – Я подошёл к нему ближе. – Скажите… сегодня днём Луэнт не говорил вам чего-нибудь… ну… неприятного о мисс Рифф?

Тейер покосился на меня.

– О чем вы?

– Просто спрашиваю. Так говорил или нет?

– Нет. Я не видел Луэнта с обеда, вернее, с тех пор, как он привёл вас ко мне в комнату и удалился. А всё-таки, почему вы спросили?

– Пустяки. Просто кто-то что-то сболтнул. Не обращайте внимания.

– Кто сболтнул? И что?

Я покачал головой.

– Давайте отложим эту тему. Если захотите, я объясню после ужина. Мы опоздаем на коктейль.

Он бросил бумажное полотенце в мусорную корзину, промахнулся, что-то пробурчал, подошёл, поднял его и сунул внутрь, после чего скомандовал мне следовать за ним, и мы направились к лифту.

В большой и роскошно обставленной комнате Хака выбор напитков оказался обильным и разнообразным. Бутылки теснились в стоявшем посреди комнаты передвижном баре, у края которого, свежевыбритый, тщательно причесанный и одетый в лимонного цвета рубашку с коричневой бабочкой и коричневый же пиджак сидел в своём кресле-каталке Теодор Хак. Шотландский клетчатый плед, прикрывавший днём его ноги, был также заменен коричневым стеганым. Комнату ровно освещал мягкий свет горевших повсюду ламп. Одна из них – в виде шелковой розовой сферы на конце металлической опоры – была прикреплена к креслу Хака. Когда мы вошли, он радушно приветствовал нас.

– Пол, тебе, как обычно, «дайкири»? А вам, мистер Гудвин?

Приметив в его коллекции бутылку ирландского «Мэнган», я не стал колебаться. Хак сам наполнил рюмку, и Сильвия Марси передала её мне. Она сменила форму медсестры на аккуратное платьице точно такого же цвета, как и рубашка Хака. Но воркование осталось прежним. Миссис О'Ши стояла чуть сбоку, потягивая виски со льдом, а Дороти Рифф примостилась возле бара с наполовину пустым высоким бокалом. Получив щедрую порцию «Мэнган», я отошёл в сторону и принялся наблюдать. У меня отличные зрение и слух, к тому же длительное время тренированные под руководством Ниро Вульфа, но я не заметил ни единого жеста, не услышал ни единого слова, хоть как-то указывавшего, что один из присутствующих знает, что всего в пятнадцати метрах лежит труп с проломленным черепом. Они разговаривали, подливали в бокалы и смеялись над байкой, которую рассказывал Хак. Это была приятная маленькая вечеринка, не шумная, но абсолютно раскованная.

Под конец Хак ещё больше поднял общее настроение. Когда миссис О'Ши собралась уходить, он попросил её задержаться, наклонился и открыл нижнее отделение в боковой стенке своего кресла. Выпрямившись, он продемонстрировал собравшимся три маленькие коробочки с надписью «Тиффани» и обратился к женской половине:

– Уверен, нет смысла повторять, что если бы не вы, дорогие леди, то жизнь моя, жизнь калеки, была бы ужасной. Именно вы делаете её не только терпимой, но даже приятной, очень приятной. Я долго думал, как лучше выразить вам свою признательность.

Он постучал пальцем по верхней коробочке.

– Я собирался вручить подарки в следующую среду, в свой день рождения, но в связи с приходом мистера Гудвина решил это сделать сегодня. Его появление в доме, организованное моим шурином, вы вправе рассматривать как обвинение в свой адрес, причём, я уверен, обвинение совершенно несправедливое. Да, мистер Луэнт – брат моей жены, и мне следует быть к нему снисходительным, но всему же есть предел. Он родился в этом доме, и я никогда не оспаривал его права жить и умереть здесь. Но я хочу, чтобы вы знали, что я нисколько не сомневаюсь в вашей честности и преданности, и дабы сделать своё заявление более весомым, я прошу вас принять в присутствии мистера Гудвина эти маленькие подношения. Миссис О'Ши.

Он протянул ей одну из коробочек.

– Мисс Рифф.

Секретарша послала Хаку одну из самых ослепительных улыбок.

– Мисс Марси.

Сиделка мило сделала реверанс.

Буквально через секунду послышались возгласы и прочие выражения восторга. Мисс Марси разразилась заливистым воркованием, чем наверняка бы вызвала у меня слезы, не будь мои глаза заняты в этот момент наблюдением.

– Как часы они тоже неплохи, – кивнув, произнес Хак.

Стараясь не показаться невоспитанным, я все же разобрал, что все три подарка представляли собой часы, вероятно, совершенно одинаковые, и если украшавшие их красные камушки являлись бирманскими рубинами, то воркование Сильвии не было чересчур наигранным. Пораженный Пол Тейер плеснул рому в свой стакан и выпил его одним махом. Зажав коробочку в руке, миссис О'Ши поспешила прочь из комнаты, и через мгновение я услышал гудение лифта. Спустя какое-то время лифт загудел снова, дверь комнаты отворилась, и на пороге возникла миссис О'Ши, толкающая сервировочный столик из нержавеющей стали на резиновых колесиках. Столик был почти одной высоты с ней и значительно шире в обхвате. Мисс Марси отодвинула бар, и миссис О'Ши установила его возле кресла Хака.

– Позвольте налить вам суп? – предложила она.