Придворное общество - [90]

17.

Для чего королю было нужно дворянство, мы сказали: субъективно, а также и в соответствии с традицией оно было нужно ему как его общество и в то же время для его обслуживания. То, что дворянство оказывало ему и самые личные услуги, дистанцировало короля от всех других людей в его королевстве. Военные и дипломатические функции дворянства также были теперь уже не чем иным, как только производными от этих придворных функций. Объективно король нуждался в нем как в противовесе против других слоев своего королевства. Уничтожение дворянства, отмена дистанции, отделявшей его от буржуазии, слияние его с ней означали бы такое смещение центра тяжести в этой фигурации, такое приращение власти буржуазных слоев и такую зависимость королей от этих последних, что короли (может быть, и не осознавая в каждый момент с полной ясностью, что значило для их собственного социального положения это равновесие в их королевстве) неизменно заботились о сохранении сословных отличий, насколько таковое было им необходимо, а тем самым заботились и о сохранении дворянства как самостоятельного, отличного от других слоя.

Но если короли нуждались в дворянстве и потому сохраняли его, то сохранять его они должны были так, чтобы сделать его как можно более безопасным для своей власти. Длительный и весьма постепенный процесс подготовил окончательное решение этой задачи. Вначале короли, с помощью буржуазного коронного чиновничества, вытеснили дворянство почти из всех позиций в высшей юстиции и администрации. Таким путем возник могущественный слой «мантии», который по своей фактическом власти сравнялся с дворянством, хотя и не был равен ему по общественному авторитету. Неизменной и постоянно повторяющейся в этом процессе была свойственная королям тенденция ставить на все ключевые позиции людей, не имеющих связей и сторонников, зависимых только от них самих. Так основная масса дворянства была в XVI веке вновь насильно возвращена к своей функции рыцарей и землевладельцев. Постепенное распространение денежного хозяйства и переворот, вызванный им — прежде всего в стоимости денег и устройстве армий, — сильнейшим образом поколебали эту основу существования знати. Именно это потрясение прежде всего и принудило немалую часть дворянства перебраться ко двору и, в новой форме, привязало ее к королю. Короли сумели воспользоваться этим шансом. Только в таком контексте и имеют смысл слова о «победе королевской власти над дворянством». С точки зрения конечного результата правомерно будет сказать, что с исходом религиозных войн исход борьбы между королевской властью и дворянством был, в основном, решен и пучь к «неограниченной» монархии был, в общем и целом, свободен. О том, что самими борющимися сторонами борьба эта отнюдь не воспринималась именно как борьба между королем и дворянством, мы уже сказали.

Для понимания отношений между королем и дворянством в этой монархии важен тот факт, что Генрих IV проложил себе путь к неограниченной власти именно во главе дворянской армии. Помимо зависимости дворянства от короля и короля от дворянства в рамках вновь складывающегося порядка, во Франции ancien régime никогда не угасали вполне ни традиция взаимных обязательств короля и его вассалов-дворян, ни специфический этос этих отношений. Такие отношения взаимных обязательств, хотя они и не смогли бы сохраниться без взаимной зависимости короля и знати, имели все же и некоторый собственный вес благодаря силе обычая. На протяжении правления Генриха IV они медленно перетекали из феодальной в придворную форму Социальным органом, который осуществлял обе эти функции зависимости и поддержания дистанции, в соответствии с новым раскладом власти, установившимся после религиозных войн, был двор — в том виде, в каком он затем окончательно сложился при Людовике XIV. Через двор, и при его посредстве, немалая часть дворянства лишалась отныне какой бы то ни было самостоятельности и в тоже время сохранялась и обеспечивалась в непрестанной зависимости от короля.

Двойственная природа двора как инструмента, с помощью которого король одновременно господствовал над дворянской аристократией и обеспечивал ее, в точности соответствует амбивалентному характеру отношения, связывающего здесь короля и дворянство. Но эту двоякую функцию двор получил не вдруг, как бы по гениальному озарению одного отдельно взятого короля. Он медленно развивался в этом направлении в связи с переменами в реальном соотношении сил дворянства и королей, пока, наконец, Людовик XIV не воспользовался созревшими условиями и не выстроил уже с полной обдуманностью двор как инструмент своего господства в указанном двояком смысле обеспечения и усмирения дворянства. Здесь достаточно будет показать теперь, по крайней мере, в общих чертах, как происходило формирование двора в данном его виде.

18.

При Генрихе IV и еще при Людовике XIII придворные должности, равно как и большинство военных постов, имели тот характер, который типичен для Должностных порядков эпохи придворного абсолютизма вообще: они приобретались за деньги и становились, таким образом, собственностью занимающего их лица. Это касается даже должностей губернаторов — военных командующих в отдельных областях королевства. Само собою, разумеется, что при этом занимающие их лица в определенных случаях могли исполнять свою должность только с согласия короля и что, в других случаях, эти должности раздавались просто по монаршей милости. Происходило смешение обоих методов — продажа должностей и раздача их по милости или благосклонности короля. Но первый способ со временем оказался преобладающим, а поскольку основная масса дворянства никоим образом не могла состязаться с буржуазией в денежном богатстве, третье сословие или, по крайней мере, семейства вышедшие из него и лишь недавно получившие дворянское достоинство, постепенно, но заметно стали проникать и на эти должности. Только у знаменитейших дворянских семейств страны, отчасти благодаря обширности их землевладений, отчасти благодаря пенсиям, были еще достаточно значительные доходы, чтобы до какой-то степени поддерживать свое существование и в этом новом порядке