Приди, рассвет - [24]

Он хотел иметь детей. Семью.

И если богатство придет к нему вместе со сварливой, согбенной старой ведьмой, он будет лишен того, о чем мечтал все эти годы.

– Я хотел бы побольше узнать об этой земле и о наследнице. Вы не можете усомниться в моей преданности вам или моей стране, – сказал Уорик. Он хотел задать и более конкретный вопрос, но ему помешал возникший за дверью шум, после чего дверь распахнулась, и в большой зал ворвалась женщина, которая бросилась к королю.

– Сир!

Женщина была изящная и стройная, с густыми посеребренными сединой волосами.

– Сир! – повторила она. Дрожа и волнуясь, она низко поклонилась Давиду. Видимо, лишь после этого она заметила Уорика, хотя вряд ли обратила внимание на его мокрую одежду. Тем не менее, женщина, очевидно, испугалась, что помешала беседе. Заикаясь и в смятении глядя на Уорика, она попыталась извиниться:

– Сир, я... я... Приношу свои извинения, я не хотела помешать вам.

– Ты можешь говорить, Джиллиан. Что случилось?

Джиллиан оторвала взгляд от Уорика и посмотрела на короля.

– Она сбежала...

– Что?

– Меллиора, сир. Сбежала.

– Сбежала?! – взорвался король.

Женщина съежилась и кивнула, снова смущенно взглянув на Уорика. Она облизнула пересохшие губы, собираясь сказать что-то еще, но лишь повторила:

– Она сбежала.

– Но этого не может быть!

– Однако это так, сир.

– Каким образом? Я поставил двух людей охранять ее дверь!

– Она сбежала через окно, сир, я так думаю.

– Но окно высоко от земли!

– Подмостки, сир. Если она вылезла через окно, то могла спрыгнуть на подмостки. Она очень ловка, легка и быстра. И еще...

– И что? – не сказал, скорее прорычал король.

– Отчаянна, – объяснила Джиллиан.

– О Господи! – зашелся от гнева король. Он с такой силой ударил кулаком по столу, стоявшему в центре зала, что, казалось, деревянная столешница застонала. – Проклятие! Девчонка! Изменница! Я не поверил, что она в самом деле бросит мне вызов, нахально не подчинится моей воле! Я найду ее! Я сорву все ее заговоры! Она пожалеет о своем упрямстве! Она сполна заплатит за измену, и я буду оправдан, какое бы наказание ей ни придумал!

– Простите, сир, но у вас может случиться удар! – предупреждающе сказал Уорик. Однако он и сам внезапно ощутил озноб. У него возникла догадка, хотя он и не решался в том признаться. – Она будет найдена, это определенно, но, простите меня, ради Бога, кто эта «она»? – осторожно спросил Уорик.

Король перевел взгляд, в котором еще продолжали сверкать молнии ярости и недоверия, на Уорика. Несколько мгновений он молчал, затем, перестав хмурить брови, сказал уже спокойнее:

– «Она», лэрд Лайэн, – это Меллиора. Меллиора Макадин. Она ухитрилась сбежать. Святой Боже, однако я ее недооценил! Никогда бы не подумал, что девчонка станет рисковать жизнью, чтобы бросить мне вызов!

– Кто эта Меллиора Макадин, сир? В чем ее предательство? Она ваша пленница? Участвовала в неблаговидных делах?

– Она моя гостья. Дочь моего старого, благородного друга. Нет, она не виновна в совершении каких-либо преступлений, тут я должен поправиться. Но в этот момент близка к совершению измены. И если бы я не был так милосерден, я бы уже сейчас назвал ее предательницей!

Король пока еще не сказал того, что Уорик уже знал. Уорик подтолкнул его к этому.

– Почему она вздумала убежать? Она что, неверная жена?..

– О да, неверная! Можно считать и так, поскольку она не подчинилась моему приказу. Выйти замуж за тебя. Она твоя невеста, лэрд Лайэн.

О Господи! Насколько же он был глуп, если сразу все не понял. Беглянка на реке предназначалась ему в жены. Он уже тогда должен был это понять. Или даже еще раньше, при разговоре с сэром Гарри, когда его срочно отозвали к королю, и к королю же ехала наследница.

Уорик был тем человеком, от которого она убегала. Он был тем самым ужасным, омерзительным, презренным и рябым норманном, за которого ей велят выйти замуж. И чтобы уклониться от этого, она убегает к своим родственникам-викингам.

Уорик сглотнул, стараясь сохранить самообладание.

Она пыталась использовать его не для того, чтобы убежать от короля, а избежать брака с ним. Он вспомнил все то, что она о нем наговорила. Бог мой, однако она весьма высокомерна.

Она не знала его, он не знал ее, рассуждал про себя Уорик. Но доводы рассудка не ослабили раздражения. Те искры сочувствия и понимания, которые зажглись в нем после ее рассказа, испарились, словно туман при появлении солнца. Она была женщиной, которую король предназначил для него.

Удивительное дело. Он хотел иметь жену и семью. У него была любящая, страстная женщина в роли любовницы, которая могла бы стать любящей, страстной женой, и тут появляется упрямая, своенравная девчонка. Безрассудная, самоуверенная, слишком молодая для того, чтобы понять задачи и способы укрепления нации. Беспечная, беззаботная, неосмотрительная, капризная...

Уорик прервал свои размышления и вспомнил их встречу.

Молодая. Уж это, во всяком случае, верно. Добрая? Определенно, нет. Любящая? Да нет же. Ласковая? Холодная как лед. Страстная? Лишь в своей решимости избавиться от него.

Однако на старую беззубую ведьму она не похожа.

Он должен был признать, что зубы у нее все на месте. Хорошая кожа, хорошая фигура, правильные черты лица. Она была здорова – это совершенно определенно. Сильна, умна, быстра и грациозна – как сказала о ней ее горничная.