Приди и виждь - [22]

            Крисп выдохнул с облегчением, и тут же испуганно посмотрел на Злату: заметила ли та, что ее отец сам принял это решение или подумала, что это он, послал его выполнять тяжелую рабскую работу.

            Но девушка по-прежнему не обращала на него внимания. Она, не отрываясь, смотрела на своего отца так, словно пыталась помочь ему взглядом. Потом к ней подбежал Млад, стал говорить что-то на языке жестов.

            «Скорей бы полдень, чтобы смениться, и всё объяснить ей!» - начиная уже ненавидеть оружие, которым так гордился совсем недавно, вздохнул Крисп. Но солнце, под стать ленивому морю и небу, не торопилось подниматься в зенит.

            Гребцы, почти уже не слушая келевста, затянули свою унылую, с одними и теми же, повторяющимися словами, песню.

            Пассажиры продолжали слушать спор, в котором уже говорил только отец Нектарий, а философ, очевидно, исчерпав все свои аргументы, молчал.

            Матрос-повар готовил обед…

            Казалось, что на всем этом корабле никому не было дела до Криспа.

            Только раз мимо него прошел бесцельно слонявшийся по палубе Плутий и поинтересовался, не слишком ли рано он начал карьеру Александра Македонского?

            Крисп, обрадовавшись нечаянному собеседнику, подробно объяснил все, как есть.

            В скучных глазах Плутия неожиданно проснулся интерес.

            - Как ты сказал?.. Лекарь, снадобья?! – живо переспросил он и, оставляя опять Криспа в полном одиночестве, быстрыми шагами направился на корму, где вскоре заговорил о чем-то с греком в плаще, который совсем недавно лечил заболевшего воина…

3

Девушка вскрикнула, точно это ударили ее саму…

            Снова невыносимо медленно потянулось время.

            Палило солнце…

            Оттягивал бок меч…

            И, когда уже стало казаться, что так будет вечно, на смену Криспу неожиданно пришел выспавшийся и посвежевший воин.

            … За обедом отец вручил сыну полновесный серебряный денарий.

            - Что это? – удивился тот.

            - Как что?! Дневной заработок легионера, независимо, поход это, строительство лагеря или сражение! – торжественным тоном объяснил Марцелл.

            На монете был изображен Геренний Этруск. Крисп улыбнулся ему как старому знакомому и перевернул денарий на другую сторону: здесь цезарь был изображен во весь рост, а надпись гласила, что он является вождем молодежи.

            - Совсем ты у меня уже вырос, сынок. Так скоро и кормильцем станешь! Тем более, когда займешь должность помощника цезаря! – кивая на монету, заметил отец. - Но ты, смотрю, совсем не слушаешь меня? Спешишь? А впрочем, мне тоже пора… Этот спор твоего Нектария с философом… Нет, я не хочу ничего сказать… - слегка смутился он и пробормотал: - Просто любопытно узнать, чем все это закончится!

            Наскоро отобедав, они вышли из каюты и разошлись в разные стороны.

            Марцелл - на корму, а Крисп, постояв немного на капитанском помосте, на нос корабля.

            Он неловко подсел к девушке с мальчиком и только решился сказать то, что собирался все это время, но Злата неожиданно опередила его.

            - Отец сказал, что я твоя рабыня и должна выполнять все твои пожелания!

            - Можешь передать ему, что у меня иное мнение на этот счет! – вспыхнул Крисп.

            - Я могу готовить, стирать, петь песни… - не слушая, послушно продолжила девушка и впервые взглянула на него. Что-то в приятном, умном лице юноши, его чистых глазах привлекло ее внимание, она не сразу отвела взгляд, а затем, опустив глаза, тихо спросила:

            - Так что… будет тебе угодно?

            Крисп вдруг подумал, что он мог бы приказать ей снять платок, чтобы она смотрела на него… и вообще не была так холодна. Но даже поежился от этой мысли, так она была неприятна ему.

            Ничего, - пробормотал он. - А впрочем… Я не хочу, чтобы ты думала, что это я приказал твоему отцу садиться за весла. Он сам…

            - Я знаю, - кивнула Злата.

            - Откуда?

            - Брат сказал.

            Крисп бросил благодарный взгляд на пытавшегося привлечь их внимание жестами Млада и удивился:

            - Как он мог сказать, если не может разговаривать?

            - Знаками. Я уже научилась понимать его. Это совсем не трудно.

            - А что он говорит сейчас?

            - Что, когда вырастет, тоже будет большим и сильным и станет гребцом, как отец! Глупый еще. Маленький. А отец у нас, правда, очень сильный. Когда рушился наш дом, он держал крышу до тех пор, пока мы все выбежали.

            Они замолчали и стали глядеть на скамьи гребцов, между которыми ходил келевст, поторапливая ленивых, по его мнению, рабов ударами сыромятного бича.

            Взятого в аренду раба он словно не замечал, но когда тот решил вытереть пот с лица, вдруг подскочил к нему и стегнул бичом, оставившим длинную красную полосу на его спине…

            Девушка вскрикнула, точно это ударили ее саму, и невольно ухватила Криспа за руку.

            Тот мгновенно вскочил и бросился к скамьям гребцов.

            - Что ты делаешь? – с негодованием закричал он на келевста. – Как ты посмел ударить его?