Приди и помоги - [48]
Сегодня поднялись рано — до Вышгорода оставалось самое большее полдня пути, если ехать не спеша и с остановками, но и двигаться решили медленно, не растягиваясь, чтобы подойти к городу одной кучей, и людям и обозу. Дозорные, высланные вперед, еще не вернулись, думать было не о чем — плыви себе вперед, покачиваясь в седле, подремывая и вдыхая запахи цветов, кожаной сбруи, конского пота. Хорошо!
Вольно или невольно, а Мстислав Мстиславич подумывал о своей дальнейшей судьбе. Рано или поздно эта война кончится, Чермный будет наказан, порядок в Киевском княжестве, подчиненном потомкам Мономаховым, будет окончательно наведен. А что же потом? Возвращаться в Новгород и снова бегать по лесам за неуловимыми отрядами чудинов? Годы уже не те.
Да, сорок пятый год — не шутка. И уже ради того, чтобы разорить несколько глухих деревень языческих и захватить лишнюю сотню голов скота, не захочешь проводить долгие морозные ночи в лесу у костра, прислушиваясь: то ли это волки воют, то ли леший-старичок балуется, то ли чудины перекликаются, норовят окружить и сонных твоих дружинников перерезать.
Есть, правда, ныне достойный славы княжеской противник — орден. Это — сила, и победить ее будет весьма почетно. Мстислав Мстиславич был уверен, что одной хорошей битвы будет достаточно, чтобы орден либо перестал существовать, либо смирился и был приведен к покорности. Но победа над орденом почему-то не казалась князю Мстиславу такой уж желанной целью.
Он разочаровался в новгородцах. Случай, произошедший под Смоленском, когда новгородская дружина подняла бунт и отказалась идти со своим князем, оставил в душе Мстислава Мстиславича словно какую-то занозу, и она напоминала о себе, может, и не очень сильной болью, но довольно часто. Как? Чтобы войско бросило своего князя? Он о таком раньше и не слыхивал. Князья бросали свои дружины, убегая с поля боя, — это бывало. Но и то — с поля боя ведь, от смерти спасаясь, когда так припечет, что себя не сознаешь. Такие князья потом всю жизнь не могли смыть позора! Притчей во языцех становились. И детям их тоже приходилось нести отцовский позор.
А что же новгородцы, вольные горожане, блюстители древних законов и уложений? Из-за такой мелочи, как пьяная драка, решились на неслыханное! Ведь никто силой не гнал, сами на вече приговорили — походу быть. Да еще как кричали-то: веди нас, княже! Да мы! Да ты! Да с тобой! Да с нами! Тьфу.
Мстислав Мстиславич воочию убедился в том, что на новгородцев полагаться нельзя. Нельзя ни в чем. Пусть они считают себя главнее и выше всех остальных жителей русских земель, пусть гордятся своими свободами и древностью стольного города. Но разве можно иметь с ними дело? Ты хоть разорвись, наизнанку вывернись, им служа, их прославляя, их обогащая, а они в один прекрасный день все это мигом забудут. Из-за какой-нибудь курицы, которую ты случайно раздавишь, проезжая по городу. И как куча хворосту полыхает от малой искры — воспламенятся, заколотят в вечевой колокол, объявят тебе, что ты им больше не надобен, а надобен им такой князь, который кур не давит! И выгонят из Новгорода. Да еще, назло тебе ли, себе ли самим назло — призовут такого злодея, что небо над ними с овчинку покажется. А зато по своей воле!
Нет, князь Мстислав не то чтобы совсем охладел к Новгороду и его легкомысленным жителям. Просто он теперь знал: мысль о том, что тебя, как ты ни старайся, каждый день могут прогнать, отныне добавит в его отношения с новгородцами некую горчинку, вкус которой Мстислав Мстиславич терпеть не мог. И имя этой горчинке было — подозрительность.
Во всяком случае, еще было рано думать о Новгороде. Чермный не разбит, дружина его сильна. Еще не так давно он смел на самого великого князя Всеволода Юрьевича руку поднимать — и великий князь отступал даже перед его наглостью. А вслед за Чермным найдутся для князя Мстислава на русской земле и другие дела. Помирить братьев Всеволодовичей, Константина Ростовского и Георгия Суздальского, — кто это сделает, кроме него, Мстислава Удалого? Может, и на половцев придется походить, если станут сильно беспокоить южные пределы. Глядишь — с тестем можно встретиться, ханом Котяном. Давненько не виделись. И вообще — мало ли дел найдется для князя знаменитого, примирителя и устроителя русской земли?
И самым, пожалуй, заманчивым делом представлялся Мстиславу Мстиславичу город Галич. Был сей город и вся земля галицкая сколь богаты и обильны, столь и несчастны. Когда-то процветали они и полнились изобилием под властью князя Ярослава Владимировича, прозванного Осмомыслом. Но после смерти его, не оставившего достойного наследника, беды одна за другой стали накатываться на цветущий край. Владел Галичем и пьяница и любострастник Владимир Ярославич, владели и угры, и ляхи, и бояре галицкие алчные, ради выгод своих готовые русскую землю передать под чью угодно власть. Потом, правда, пришел сильный князь Мономахова племени, Роман Мстиславич, он крепко держал эту землю. Но — увы, век Романа оказался короток и смерть нелепа — от шальной стрелы, пущенной неизвестно кем и откуда. А его, Романа Мстиславича, весь мир знал, и сильные мира сего перед ним трепетали! Он Святую землю от поганых освободил! Сам латинский главный поп искал его дружбы! Нет больше славного Романа Мстиславича. И после него остался галицкой земле один защитник, сын его Даниил Романович. Но ему еще и тринадцати лет не исполнилось! И мало что он пока может. Кроме простого народа, никто не любит Даниила Романовича, и все из-за отца. Ольговичи — потому что Роман выгнал их из земли галицкой. Союзные ныне Мстиславу Мстиславичу князья — за то, что с их отцом и дядей Рюриком воевал, победил его и в монахи постриг. И жену свою первую, Рюрикову дочь, тоже прогнал от себя и постриг.
О жизни и деятельности великого князя владимирского Всеволода Юрьевича Большое Гнездо рассказывает роман писателя-историка Александра Филимонова.
Роман Александра Филимонова рассказывает о жизни знаменитого римского императора Тиберия Клавдия Нерона (42 г. до н. э. — 37 гг. н.э). Читатель становится свидетелем событий, происходящих на протяжении пятидесяти лет Римской империи.
В начале 1223 года десятки тысяч монголо-татар под предводительством военачальников Чингисхана Джебе и Субэдея вторглись в половецкие степи. Половецкий хан Котян обратился за помощью к русским князьям. На совете в Киеве было решено общими силами выступить навстречу врагу. Вскоре русско-половецкое войско двинулось на восток... Утром 31 мая 1223 года на реке Калке, неподалёку от побережья Азовского моря, началась битва, положившая начало вековому противостоянию Орды и Руси. Новый роман писателя-историка Александра Филимонова посвящён событиям, происходившим в начале XIII века.
В романе развернута панорама «матросского» и «офицерского» Севастополя перед революционными событиями 1917 года. Подлинное событие — взрыв линкора «Императрица Мария» в Севастопольской бухте 7 октября 1916 года — это как бы предвестник еще более грандиозного «взрыва» — краха русского самодержавия в 1917 году. Прочитав «Утренний взрыв», Шолохов телеграфировал Сергееву-Ценскому: «С истинным наслаждением прочитал «Утренний взрыв». Дивлюсь и благодарно склоняю голову перед вашим могучим, нестареющим русским талантом» [из журнала «Октябрь» № 9 за 1955 года, стр.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Он стоит под кривым деревом на Поле Горшечника, вяжет узел и перебирает свои дни жизни и деяния. О ком думает, о чем вспоминает тот, чьё имя на две тысячи лет стало клеймом предательства?
АХУНДОВ Мирза Фатали [30.6(12.7).1812, Шеки, ныне Нуха, — 26.2(10.3).1878, Тифлис], азербайджанский писатель-просветитель, философ-материалист, зачинатель азербайджанской драматургии.
Книга Кондратия Биркина (П.П.Каратаева), практически забытого русского литератора, открывает перед читателями редкую возможность почувствовать атмосферу дворцовых тайн, интриг и скандалов России, Англии, Италии, Франции и других государств в период XVI–XVIII веков.Владычеством Ришелье Франция была обязана слабоумию Людовика XIII; Мазарини попал во властители государства благодаря сердечной слабости Анны Австрийской…Людовик XIV не был бы расточителем, если бы не рос на попечении скряги кардинала Мазарини.
Хамза Есенжанов – автор многих рассказов, повестей и романов. Его наиболее значительным произведением является роман «Яик – светлая река». Это большое эпическое полотно о становлении советской власти в Казахстане. Есенжанов, современник этих событий, использовал в романе много исторических документов и фактов. Прототипы героев его романа – реальные лица. Автор прослеживает зарождение революционного движения в самых низах народа – казахских аулах, кочевьях, зимовьях; показывает рост самосознания бывших кочевников и влияние на них передовых русских и казахских рабочих-большевиков.
О жизни и деятельности одного из сыновей Ярослава Мудрого, князя черниговского и киевского Святослава (1027-1076). Святослав II остался в русской истории как решительный военачальник, деятельный политик и тонкий дипломат.
Юрий Долгорукий известен потомкам как основатель Москвы. Этим он прославил себя. Но немногие знают, что прозвище «Долгорукий» получил князь за постоянные посягательства на чужие земли. Жестокость и пролитая кровь, корысть и жажда власти - вот что сопутствовало жизненному пути Юрия Долгорукого. Таким представляет его летопись. По-иному осмысливают личность основателя Москвы современные исторические писатели.
Новый роман известного писателя — историка А. И. Антонова повествует о жизни одной из наиболее известных женщин Древней Руси, дочери великого князя Ярослава Мудрого Анны (1025–1096)
Время правления великого князя Ярослава Владимировича справедливо называют «золотым веком» Киевской Руси: была восстановлена территориальная целостность государства, прекращены междоусобицы, шло мощное строительство во всех городах. Имеется предположение, что успех правлению князя обеспечивал не он сам, а его вторая жена. Возможно, и известное прозвище — Мудрый — князь получил именно благодаря прекрасной Ингегерде. Умная, жизнерадостная, энергичная дочь шведского короля играла значительную роль в политике мужа и государственных делах.