Причуды Харухи Судзумии - [39]

Когда я собирался ответить, Цуруя-сан подняла руку и сказала:

— Мм, Микуру может простудиться, так что может она зайдёт ко мне, и переоденется? Я тут неподалёку живу.

— Великолепная мысль! — ответила Цуруе-сан Харухи, сверкая глазами, — А можно я позаимствую у тебя комнату? Я хочу снять сцену, где Ицуки и Микуру знакомятся друг с другом поближе. Как удачно всё сходится! Кино несомненно будет хитом первой величины!

Ну если уж говорить начистоту, удачно всё сходится только для Харухи. И всё-таки меня одолевают сомнения; кажется, упоминая о своём доме, Цуруя-сан уже знала, какую сцену Харухи собирается снимать. Конечно, Цуруе-сан досталась роль случайного прохожего, так что она должна бы быть нормальным человеком вроде меня, но…

— А нам что делать? — спросил Куникида. Танигути дрожал от холода неподалёку, кутаясь в свою мокрую куртку.

— Можете отправляться домой, — холодно объявила Харухи, — Спасибо за помощь. Всем пока; надеюсь, больше не увидимся.

Сказав так, она тотчас же выкинула из головы имена и даже сам факт существования этих двух своих одноклассников. Даже не взглянув на оглушённого Куникиду и Танигути, трясущего башкой, как собака, Харухи назначила Цурую-сан нашим проводником, и отчалила широким шагом. Вам, ребята, очень повезло: ваши мучения уже закончились. Для Харухи вы, наверное, не ценнее пластмассовой пульки от пистолета. Вы самые счастливые люди на свете.

— Ураа~!!! Все за мной! — ни с того ни с сего радостно завопила Цуруя-сан. Махая флажком, она возглавляла процессию.

Харухина эгоистичность не вчера начала проявляться — по-моему, у неё это врождённое. Лет через пятьсот, наверное, будут слагать легенды о том, как с рождения она ставила вселенную с ног на голову, и составлять цитатники её самых бессмысленных высказываний. А, ладно.

Не знаю как так вышло, но Цуруя-сан, кажется, прекрасно ладила с Харухи, поскольку они, взявшись за руки, шагали впереди нашей процессии, распевая «18 Till I Die» Брайана Адамса. Я тащился позади, стыдясь знакомства с ними.

Злая волшебница Нагато молча шагала за ними хвостом, сопровождаемая Коидзуми, оператором-осветителем а также исполнителем главной роли. Обоим, казалось, было совершенно на всё наплевать. Взгляните, как печально согнуты плечи и слегка опущена голова Асахины-сан — берите пример. Или хотя бы помогите мне тащить оборудование, а то мы в этот раз всё время идём в гору, и я уже чувствую себя конём, которого тренируют для скачек, заставляя скакать вверх по склону до посинения.

— А вот и пришли! Это мой дом! — воскликнула Цуруя-сан, остановившись около дверей усадьбы. Даже дом у неё был под стать голосу — такой же чудной. Прошу прощения, я имел в виду — экстравагантный. Целиком его отсюда было не видать, так что размеры оценить я не мог, но того, что было видно, вполне достаточно для меня, чтобы считать его огромным. Я оглянулся, но вокруг не было видно ни одного другого здания, так что до ближайших соседей, наверное, идти было прилично. Усадьбу окружала высокая каменная стена, как у старинных самурайских особняков. Ничего себе, каким же криминалом можно заработать на такой домик?

— Давайте-давайте, не стойте, заходите!

Харухи и Нагато, похоже, не имевшие никакого представления о правилах приличия, уже были внутри, чувствуя себя как дома. Асахина-сан, наверное, уже бывала здесь, поскольку не проявляла особого благоговения, пока Цуруя-сан тащила её внутрь.

— Какой красивый дом в старом стиле. Какая превосходная планировка. Вот, значит, как выглядят будущие памятники архитектуры? Прекрасный образчик современного исскуства, — торжественно сказал Коидзуми с кирпичным лицом. Ты чего, торговлей домами подрабатывал?

Мы прошли сквозь бескрайнюю прихожую, настолько большую, что в ней вполне можно было бы играть в бейсбол. Отправив Асахину-сан в душ, Цуруя-сан повела нас в свою комнату.

Моя каморка в сравнении с этим помещением была бы домиком для котёнка. Мы оказались в огромной комнате, декорированной в традиционном японском стиле. Комната была такой широкой, что я даже не знал, где и усесться, но, кажется, такие сомнения мучали лишь меня одного. Нагато, Коидзуми и даже Харухи ничего не волновало.

— Отличная комната. Тут можно даже уличные сцены снимать. Итак, решено, это будет комната Коидзуми-куна. Будем снимать здесь сцену более близкого знакомства Коидзуми-куна и Микуру-тян.

Харухи уселась на диванную подушку, и осмотрела комнату через сложенный из пальцев квадратик. Обстановка в жилище Цуруи-сан была скромной: обычная японская спальня с одними татами и обогревателем.

Я, беря пример с Нагато, уселся на колени, но уже через три минуты мне стало невмоготу так сидеть, и я бросил. Харухи, с самого начала сидевшая, скрестив ноги, что-то прошептала Цуруе-сан на ухо.

— Хи-хи! Вот это здорово! Минуточку!

Цуруя-сан покинула комнату, громко и весело хихикая.

Я вот всё думаю, неужто она действительно обычный человек? Чтобы с такой лёгкостью сойтись с Харухи, нужно быть либо последним чудаком, либо в прямом смысле этих слов не от мира сего. Может, правда, они просто как кукушка и петух, друг другу подыгрывают.