Причуды Харухи Судзумии - [23]

— Микуру-тян, мучительный крик — и падай на землю с видом серьёзно раненой.

Асахина-сан помялась секунду, наконец издала «…Ах!», и свалились вперёд лицом на землю, подняв руки. Стоявшая позади неё Нагато напоминала богиню смерти, только что забравшую Асахинину душу. Я записывал всё это на камеру, а Коидзуми стоял за мной, держа в руках рефлектор.

Пристальные взгляды случайных прохожих, уже собравшихся вокруг нас, впивались мне в спину, как иголки.

Харухи, наконец, решила дать нам пощады, и объявила перерыв. Мы все измученно уселись друг рядом с другом на землю. Харухи перемотала записанное мной видео, и проиграла его с начала, с увлечённым видом бормоча себе что-то под нос. Несколько любопытных ребятишек подбежали к Асахине-сан и Нагато, спрашивая, что это за телепередача. Асахина могла только слабо улыбаться и кивать головой, а Нагато полностью игонировала детей, кося под элемент пейзажа.

С самого начала и до конца Харухи так толком и не объясняла, как мы будем использовать сцены, которые снимаем. Так что я был в полном недоумении когда ультра-режиссёр объявила, что нашей следующей целью будет японский алтарь неподалёку. А что, перерыв уже закончился?

— Там есть голуби, — сказала Харухи, — Нужно снять сцену, где Микуру-тян бежит, а на заднем плане взлетают голуби! Если можно, голубей лучше сделать белыми, но, наверное, тут придётся не привиредничать.

Похоже, нам придётся искать там ручных голубей. Харухи подхватила под руку выбившуюся из сил Асахину (наверное, чтобы помешать ей сбежать), и направилась через парк к основной дорожке. Мы с Коидзуми тащили за ними оборудование, как какие-нибудь негры, нанятые из местного населения носильщиками для съёмочной группы документального фильма. Мы прибыли к большому алтарю на склоне холма. Давненько я здесь не появлялся, с последней экскурсии в начальной школе.

Стоя перед табличкой с надписью «Голубей не кормить», Харухи принялась разбрасывать хлебные мякиши с бескомпромиссностью садовника, решившего заставить поникшие растения снова цвести. Всё, что пришло мне в голову — она, наверное, не умеет читать.

Тотчас же слетелась огромная туча голубей, практически скрыв под собою землю, и приземлялись всё новые голуби. Алтарь, покрытый голубиным пером, как-то не располагает к умиротворению. Подчиняясь указаниям, Асахина оставалась посреди этого моря голубей. Стоя перед ней, я снимал её на камеру, в то время, как её ботинки то и дело поклёвывали голуби. Губы Асахины дрожали. Боже, что я творю?

Харухи, держась за кадром, подняла отнятое у Асахины оружие, и сняла его с предохранителя. Прежде, чем я успел сообразить, что она задумала, она внезапно принялась стрелять, как безумная, в направлении Асахининых ног.

— КЯЯЯЯ~~!!!

Испуг Асахины выглядел правдоподобнее, чем всё, что я когда-либо видел. Впечатлённые безумством Харухи, которое ввергло бы активистов «Общества защиты животных» в священный гнев, символы мира в ужасе разлетались во все стороны.

— Вот они! Кадры, кадры которые мне нужны! Кён, всё до последней секунды — на плёнку!

Камера шумит, значит — работает, наверное? Асахина, стоявшая посреди этой метели голубей, рухнула на корточки и прикрыла голову руками.

— Микуру-тян! Что ты там уселась? Летающие голуби — это задний план для твоего бега! Вставай живо!

Похоже, момент для съёмки фильма мы выбрали неудачный, поскольку вместо «Общества защиты животных» откуда-то из помещений алтаря внезапно возник старикан, похоже — местный священник. По крайней мере, одет он был в хакаму[4], так что, вероятно, какое-то отношение к религии он имел. Я уже приготовился выслушивать его брань, но тут Харухи, ничтоже сумнящеся, совершила ход конём.

Она подняла свой игрушечный CZ (а может, это был SIG), и начала палить прямо в старикана. Я стал свидетелем того, как старый священник (наверное, это всё же был он) станцевал танец ужаса на шипящей от пуль земле. Общество поддержки пенсионеров устроило бы нам головомойку.

— Отступаем! — гаркнула Харухи, и тут же бросилась удирать. Не знаю, когда ушла Нагато, но впоследствии оказалось, что она уже дожидалась нас далеко у ворот храма. Видя, что Асахина не успеет скрыться самостоятельно, мы с Коидзуми подхватили её под руки, и потащили вместе с оборудованием.

Не могли же мы бросить её в качестве козла отпущения, помчавшись за убегающим режиссёром.

Через десять минут мы уже обедали в забегаловке неподалёку. Платил, почему-то, я.

— Может, зря я с ним так опрометчиво? Нужно было снять этого старикана в роли злодея, — размышляла Харухи насчёт своих практически преступных действий. Асахина, высосав три вермишелины, улеглась плашмя на столе.

— Микуру-тян, ты слишком мало ешь. Разве на такой еде вырастешь? А некоторых фанатов ничем, кроме больших грудей, не завлечёшь! И спину держи прямее, — объявила Харухи, стащив Асахинину вермишель, и чавкая над ней.

Вырастет. Не знаю, сколько лет ей на это потребуется, но однажды лицо и фигура Асахины разовьются до стандартов конкурса «Мисс Мира». Хотя сама она об этом ещё и не знает.

Коидзуми только криво усмехнулся, а Нагато молча поднесла свой многослойный бутерброд ко рту, и принялась жевать. Я отодвинул в сторону свой опустевший поднос, и обратился к Харухи, только что прикончившей вторую порцию: