Причеши меня - [98]
Все мы по-разному относимся к творчеству. Для кого-то это просто увлекательная, но выматывающая дорога приключений; для кого-то она еще и полна опасностей: например, стрел, попадающих прямиком в колено; кто-то от этих стрел успешно уворачивается, но все равно спотыкается. Как бы там ни было, я не знаю пока ни одного автора — и сама им не являюсь, — который уверенно и честно сказал бы: «Мне нравится и то, что я делаю, и как я это делаю, и как я себя ощущаю, и какую эмоциональную и материальную отдачу получаю, и как распределяю свое время, и кем я окружен». Что-нибудь где-нибудь, скорее всего, нас тревожит. И это естественно. Снова можно вспомнить Лиса, на примере планеты без кур познавшего, что нет в мире совершенства. Но к совершенству можно потихоньку прийти в своей голове. Или хотя бы к гармонии.
Этот список утверждений — маленькая попытка прощупать болевые точки в отношениях со своими же книгами (а также с внутренним Критиком, Самозванцем и творческими личностями вне головы). Я делюсь им, потому что это хороший способ окинуть взглядом пройденный путь. Прочитайте их внимательно и честно примерьте на себя. Не думаю, что есть смысл считать баллы — просто ставьте максимально честные галочки там, где можете кивнуть. Лучше делать это карандашом, ибо все течет, все меняется.
Даже если вы отметите всего десять пунктов, это замечательно, а дальше будет только лучше. Не поставите ни одной галочки — тоже не страшно, это лишь повод задуматься: неужели ваш творческий путь совсем не заслуживает вашей же любви? Заслуживает, еще как. Не забывайте об этом, хотя о любви я еще буду мно-о-ого говорить в послесловии.
• Я пишу о том, что мне важно и интересно.
• Это приносит мне радость.
• Я знаю, зачем пишу[35] и какую часть жизни готов(а) отдать текстам.
• Я не боюсь начинать тексты.
• Иногда текст сам звучит в моей голове.
• Я спокойно отношусь к тому, что одни фрагменты пишутся легко и «влет», а над другими нужно долго корпеть. Я понимаю: это не зависит от моего мастерства.
• Я не испытываю вины и стыда, если историю приходится отложить.
• Я не боюсь экспериментов с жанрами и стилями, но и не считаю их обязательными.
• Я начинаю редактуру только после того, как книга закончена. Я признаю, что идеальных текстов не существует и мои тоже не из таких.
• Я также понимаю, какие «неидеальные» вещи в моих текстах для меня ценны и почему я не хочу их менять.
• Я делаю максимум, чтобы к читателю история попала в лучшем виде, но не шлифую текст вечно.
Я перечитываю свои тексты с интересом, а не с ужасом.
Я живу не только писательством, у меня разные интересы.
Я нашел (нашла) баланс между работой, общением, досугом и творчеством и периодически перераспределяю приоритеты без психологического дискомфорта.
Близкие уважают мое занятие, я объяснил(а) ценность своего творчества и отстоял(а) свои личные границы.
Я ценю читательскую поддержку, но ее отсутствие меня не деморализует.
Я готов(а) к общению с редактором.
В общении с редактором я спокойно оспариваю то, что мне не подходит, и принимаю конструктивные замечания.
Я разделяю экспертные и неэкспертные мнения и знаю, что право игнорировать замечания — часть моих личных границ.
Я признаю, что отрицательные мнения меня задевают и расстраивают, но они не уничтожают на корню мой настрой и продуктивность.
Я не оскорбляю тех, кто ругает мои тексты (ну разве только мысленно).
Я не испытываю неловкости, когда меня хвалят, и не отнекиваюсь.
Я не стыжусь, когда хвалю себя сам(а), и не считаю, что быть довольным своими текстами — путь к стагнации.
Все истории в этом мире кому-то нужны, мои — тоже.
• Я не стесняюсь рассказывать о своих книгах.
• Если мне отказывает издатель, я просто ищу другого.
• Я понимаю, что издаваться — только один из вариантов писательского пути, не лучший и не худший.
• Я не подписываю договоры на незаконченные книги.
• Я не подписываю договоры только ради того, чтобы издаться хоть где-то.
• Хотеть славы и высоких гонораров — нормально, не хотеть — тоже.
• Я готов(а) к тому, что не стану ни богатым, ни знаменитым автором.
• Я понимаю, что авторы-классики и культовые авторы стали таковыми в контексте своей эпохи и в результате своих уникальных обстоятельств, а не потому что писали/пишут лучше меня.
• Я знаю, что книги по писательству и мнения мастеров — это обмен опытом и пища для размышлений, а не железное руководство к действию.
• Я не сакрализую творчество и не считаю его высшей миссией избранных.
• Миру нужны не только «вечные», но и легкие книги, «на один раз».
• Я не верю, что писательство зависит от таланта и научиться ему нельзя.
• Я делю книги не на «хорошие» и «плохие», а на те, что мне понравились и нет.
• Я умею находить положительные стороны в каждом тексте и стараюсь это делать.
• Я умею критиковать с эмпатией, корректно и не делаю этого без запроса.
• У меня есть стоп-темы, которые вызывают отторжение, но я не осуждаю других авторов за интерес, внимание и позитивное отношение к ним.
• Я не завидую другим авторам.
• Я понимаю, что писательство — это не про конкуренцию, а про общее дело.
• Я не общаюсь с другими авторами по принципу «Кукушка хвалит Петуха».
Дом Солнца окутала тьма: царь его сам шагнул в пламя и отдал пламени всю свою семью. Мертв и величайший царев воевода, не вырвавшийся из клубка придворных распрей. Новому правителю не остановить Смуту и Интервенцию; всё ближе Самозванка – невеста Лунного королевича, ведущая армию крылатых людоедов. Ища спасения, он обращается к наёмникам Свергенхайма – Пустоши Ледяных Вулканов. Их лидер вот-вот ступит на Солнечные земли, чтобы с племянником нового государя возглавить ополчение. Но молодые полководцы не знают: в войне не будет победителя, а враг – не в рядах Лунной армии.
Австрия, 1755 год. Императрица Мария Терезия бьётся за то, чтобы жизнь подданных стала благополучнее и безопаснее, а свет Науки и Справедливости достиг каждого уголка страны. Но земли Габсбургов огромны: где-то не стихают бунты, а где-то оживают легенды и сама ночь несёт страх. Когда в отдалённой провинции начинаются странные смерти, в которых местные жители винят вампиров, императрица отправляет проводить расследование Герарда ван Свитена – врача, блестящего учёного и противника оккультизма. И Мария Терезия, и доктор настроены скептично и считают происходящее лишь следствием суеверий и политических интриг.
1870 год, Калифорния. В окрестностях Оровилла, городка на угасающем золотом прииске, убита девушка. И лишь ветхие дома индейцев, покинутые много лет назад, видели, как пролилась ее кровь. Ни обезумевший жених покойной, ни мрачный пастор, слышавший ее последнюю исповедь, ни прибывший в город загадочный иллюзионист не могут помочь шерифу в расследовании. А сама Джейн Бёрнфилд была не той, кем притворялась. Ее тайны опасны. И опасность ближе, чем кажется. Но ответы – на заросшей тропе. Сестра убитой вот-вот шагнет в черный омут, чтобы их найти.
Тридцатилетний опыт преподавания «Божественной комедии» в самых разных аудиториях — от школьных уроков до лекций для домохозяек — воплотился в этой книге, сразу ставшей в Италии бестселлером. Теперь и у русского читателя есть возможность познакомиться с текстами бесед выдающегося итальянского педагога, мыслителя и писателя Франко Нембрини. «Божественная комедия» — не просто бессмертный средневековый шедевр. Это неустаревающий призыв Данте на все века и ко всем поколениям людей, живущих на земле. Призыв следовать тому высокому предназначению, тому исконному желанию истинного блага, которым наделил человека Господь.
В книге, посвященной теме взаимоотношений Антона Чехова с евреями, его биография впервые представлена в контексте русско-еврейских культурных связей второй половины XIX — начала ХХ в. Показано, что писатель, как никто другой из классиков русской литературы XIX в., с ранних лет находился в еврейском окружении. При этом его позиция в отношении активного участия евреев в русской культурно-общественной жизни носила сложный, изменчивый характер. Тем не менее, Чехов всегда дистанцировался от любых публичных проявлений ксенофобии, в т. ч.
Настоящая книга, написанная писателем-документалистом Марком Уральским (Глава I–VIII) в соавторстве с ученым-филологом, профессором новозеландского университета Кентербери Генриеттой Мондри (Глава IX–XI), посвящена одной из самых сложных в силу своей тенденциозности тем научного достоевсковедения — отношению Федора Достоевского к «еврейскому вопросу» в России и еврейскому народу в целом. В ней на основе большого корпуса документальных материалов исследованы исторические предпосылки возникновения темы «Достоевский и евреи» и дан всесторонний анализ многолетней научно-публицистической дискуссии по этому вопросу. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Диссертация американского слависта о комическом в дилогии про НИИЧАВО. Перевод с московского издания 1994 г.
Книга доктора филологических наук профессора И. К. Кузьмичева представляет собой опыт разностороннего изучения знаменитого произведения М. Горького — пьесы «На дне», более ста лет вызывающего споры у нас в стране и за рубежом. Автор стремится проследить судьбу пьесы в жизни, на сцене и в критике на протяжении всей её истории, начиная с 1902 года, а также ответить на вопрос, в чем её актуальность для нашего времени.
«Лишний человек», «луч света в темном царстве», «среда заела», «декабристы разбудили Герцена»… Унылые литературные штампы. Многие из нас оставили знакомство с русской классикой в школьных годах – натянутое, неприятное и прохладное знакомство. Взрослые возвращаются к произведениям школьной программы лишь через много лет. И удивляются, и радуются, и влюбляются в то, что когда-то казалось невыносимой, неимоверной ерундой.Перед вами – история человека, который намного счастливее нас. Американка Элиф Батуман не ходила в русскую школу – она сама взялась за нашу классику и постепенно поняла, что обрела смысл жизни.
Лаконичное и обманчиво простое руководство по писательскому мастерству, которое научит видеть и чувствовать определенные элементы прозаического текста, техники и режимы повествования; различать эти элементы, чтобы эффективно использовать их и оттачивать мастерство. Каждая глава включает примеры из мировой классики с остроумными комментариями Урсулы Ле Гуин и упражнения, которые можно выполнять в одиночку или в группе. Все упражнения тренируют основные элементы нарратива: как рассказывается история, что движет ее вперед, а что тормозит. На русском языке публикуется впервые.
Внутренняя сила скрыта в каждом из нас, нужно лишь осознать это. В этой книге потомственный шаман-тольтек дон Хосе Руис делится историями, практиками и медитациями, которые помогут раскрыть свой природный потенциал и выйти на новый уровень самопознания и жизни.
В своей новой книге Дмитрий Горелышев дает аналитические и раскрепощающие упражнения для рисования набросков с фигуры, рекомендации по организации личной практики, а также ответы на наиболее часто задаваемые вопросы. Эти упражнения помогут как начинающим рисовальщикам, будь то иллюстраторы, художники-любители или студенты художественных вузов, так и профессиональным художникам разнообразить практику рисования человека, сделать ее по-настоящему увлекательной и полезной.
Авторская методика Александра Рыжкина из 6 этапов, основанная на двадцатилетнем опыте преподавания, — уникальное прикладное пособие для всех, кто хочет овладеть навыками академического рисунка головы человека. С помощью пошаговых указаний и подробных пояснений вы добьетесь искусного исполнения, глубины, цельности и выразительности рисунка в своих работах.