Причеши меня - [45]
• Не стесняйтесь большей глагольности, парцелляций и отрывистости там, где велосипед горит и вы горите. Действия персонажа, тушащего пожар, будут описываться чуть иначе, чем действия персонажа, рисующего картину.
• Не стесняйтесь экспрессивных выражений, витиеватых ругательств и заглавных букв там, где герою плохо или он сердится (если, конечно, вы не пишете о буддисте в дзене. Он может просто посетовать «Ох, какая неприятность», но таким злобным курсивом, что читатель описается).
• Не жалейте плавностей и красивостей в лиричных сценах (или в сценах, где ваш персонаж настолько пьян, что внезапно полюбил весь мир).
• Не стесняйтесь восклицаний и многоточий там, где бурлит ярость или путается, угасает сознание, — но только в разумных пределах.
Наш язык богат средствами выразительности, что лексическими, что синтаксическими, что пунктуационными. Один и тот же текст может играть самыми разными из них в разные моменты. И это тоже вносит свой вклад в ритм.
В следующей главе мы немного поговорим об историях, в которых нет кульминации или же ее очень-очень трудно нащупать: ошибка ли это, когда она возможна и как не перепутать ее с открытым финалом? Пока же о более очевидном — о том, что, если к кульминации мы пришли, вытянули ее и смыли кровавый пот с себя и персонажей, стоит не забыть еще из нее выйти. Злодей проиграл, победил, перевоспитался? Расскажем, что после этого случилось с ним, с миром и с героем. Конфликт преодолен, внутренняя трансформация завершена, влюбленные воссоединились? Дадим читателю хоть немного заглянуть с ними в завтрашний день.
Для этого Бог дал нам эпилог. Здесь уже нет аналогий с оперным искусством, зато есть с жизнью. Обычно мы не уходим от хороших друзей не прощаясь и тем более не уезжаем навсегда, едва помахав рукой. На расставание нужно время. Читателю с героями — тоже. Мало кому будет приятно закрыть книгу, зная о финале одну-единственную вещь: все хорошо, или нормально, или плохо. А поконкретнее?
Один из моих любимых вариантов выхода из кульминации — когда перед ней самой еще остается несколько неразрубленных маленьких узелков (микроконфликтов персонажа с самим собой или с другими). Неозвученное признание в любви, неподаренное прощение, неразорванные отношения, ненайденная работа. Тогда кульминация (настоящий, большой поединок с кем-то или с самим собой) становится топором, который после помогает их разрубить. И шагнуть в новый день.
Ну или это уже не салат. То есть не роман.
Как мы уже решили выше, ритм повествования определяется соотношением разных по напряжению и настроению сцен, их уместностью и тем, находятся ли они на своем месте. Ритм может быть бешеным — если персонажи бесконечно что-то делают, во что-то влипают, куда-то спешат. Или совсем иным — в полном рефлексии романе о прошлом. Но наличия в первом варианте моментов внутренней тишины и любования звездами это не отменяет — как и душевных потрясений и напряженных ситуаций во втором. Остается только вопрос пропорции, который каждый автор решает сам.
Хороший пример из молодежной литературы для меня «Гарри Поттер»: мало где еще я встречала такой приятный баланс бешеных поединков, драматичных ссор, уютных ужинов под сенью четырех знамен и трогательных моментов с друзьями. Хороший пример из классики — почти любой текст Достоевского, потому что его персонажи непредсказуемы, притягивают хтонь и в итоге очень легко разбивают сонное безмолвие столь любимых Фёдором Михалычем маленьких городков. Хороший пример из современной интеллектуальной прозы — роман «Дети мои» Гузель Яхиной, где тихая жизнь центрального героя очень эффектно сталкивается с горнилом гражданской войны — или наполняется вдруг чарующей магией. Ни один из этих «салатов» не состоит из одного ингредиента, хотя в основе первого лежат приключения и борьба молодых ребят, второй строится на беспросветном страдании всех и вся, а третий — на пульсе времени, в ударах которого все глохнет. Но, как и жизнь, эти книги очень многогранны. И состоят из контрастов.
Напоследок немного о том, как влияет на динамику повествования — и на комфортное восприятие текста — количество сюжетных линий. Вообще я обожаю многолинейные истории. Те самые, где можно переноситься в прошлое или проживать сюжет с несколькими персонажами либо даже сразу несколько сюжетов, которые красиво переплетаются. Мой внутренний читатель от текстов-«паутинок» пищит. Автор, соответственно, тоже.
Как сделать такое повествование комфортным и интересным? Прежде всего нужно позаботиться о балансе — и лучше при планировании истории, независимо от того, насколько детально вы ведете подготовительную работу в целом. Даже если вы не пишете поглавники, поэпизодники и прочие каркасы, подумайте заранее:
• о том, какую задачу решает каждая сюжетная нить и нужны ли они вообще;
• об их структуре, объеме и последовательности;
• о том, как грамотно переключаться между нитями и вести их по тексту;
• о «ядре», которое их связывает (термин выбивается из нашей паутинной метафоры, но я недавно отредактировала книжку по квантовой физике для издательства «МИФ» и с тех пор немного контужена этой темой, у меня везде ядра).
Дом Солнца окутала тьма: царь его сам шагнул в пламя и отдал пламени всю свою семью. Мертв и величайший царев воевода, не вырвавшийся из клубка придворных распрей. Новому правителю не остановить Смуту и Интервенцию; всё ближе Самозванка – невеста Лунного королевича, ведущая армию крылатых людоедов. Ища спасения, он обращается к наёмникам Свергенхайма – Пустоши Ледяных Вулканов. Их лидер вот-вот ступит на Солнечные земли, чтобы с племянником нового государя возглавить ополчение. Но молодые полководцы не знают: в войне не будет победителя, а враг – не в рядах Лунной армии.
1870 год, Калифорния. В окрестностях Оровилла, городка на угасающем золотом прииске, убита девушка. И лишь ветхие дома индейцев, покинутые много лет назад, видели, как пролилась ее кровь. Ни обезумевший жених покойной, ни мрачный пастор, слышавший ее последнюю исповедь, ни прибывший в город загадочный иллюзионист не могут помочь шерифу в расследовании. А сама Джейн Бёрнфилд была не той, кем притворялась. Ее тайны опасны. И опасность ближе, чем кажется. Но ответы – на заросшей тропе. Сестра убитой вот-вот шагнет в черный омут, чтобы их найти.
Австрия, 1755 год. Императрица Мария Терезия бьётся за то, чтобы жизнь подданных стала благополучнее и безопаснее, а свет Науки и Справедливости достиг каждого уголка страны. Но земли Габсбургов огромны: где-то не стихают бунты, а где-то оживают легенды и сама ночь несёт страх. Когда в отдалённой провинции начинаются странные смерти, в которых местные жители винят вампиров, императрица отправляет проводить расследование Герарда ван Свитена – врача, блестящего учёного и противника оккультизма. И Мария Терезия, и доктор настроены скептично и считают происходящее лишь следствием суеверий и политических интриг.
В новую книгу волгоградского литератора вошли заметки о членах местного Союза писателей и повесть «Детский портрет на фоне счастливых и грустных времён», в которой рассказывается о том, как литература формирует чувственный мир ребенка. Книга адресована широкому кругу читателей.
«Те, кто читают мой журнал давно, знают, что первые два года я уделяла очень пристальное внимание графоманам — молодёжи, игравшей на сетевых литературных конкурсах и пытавшейся «выбиться в писатели». Многие спрашивали меня, а на что я, собственно, рассчитывала, когда пыталась наладить с ними отношения: вроде бы дилетанты не самого высокого уровня развития, а порой и профаны, плохо владеющие русским языком, не отличающие метафору от склонения, а падеж от эпиграммы. Мне казалось, что косвенным образом я уже неоднократно ответила на этот вопрос, но теперь отвечу на него прямо, поскольку этого требует контекст: я надеялась, что этих людей интересует (или как минимум должен заинтересовать) собственно литературный процесс и что с ними можно будет пообщаться на темы, которые интересны мне самой.
Эта книга рассказывает о том, как на протяжении человеческой истории появилась и параллельно с научными и техническими достижениями цивилизации жила и изменялась в творениях писателей-фантастов разных времён и народов дерзкая мысль о полётах людей за пределы родной Земли, которая подготовила в итоге реальный выход человека в космос. Это необычное и увлекательное путешествие в обозримо далёкое прошлое, обращённое в необозримо далёкое будущее. В ней последовательно передаётся краткое содержание более 150 фантастических произведений, а за основу изложения берутся способы и мотивы, избранные авторами в качестве главных критериев отбора вымышленных космических путешествий.
«В поисках великого может быть» – своего рода подробный конспект лекций по истории зарубежной литературы известного филолога, заслуженного деятеля искусств РФ, профессора ВГИК Владимира Яковлевича Бахмутского (1919-2004). Устное слово определило структуру книги, порой фрагментарность, саму стилистику, далёкую от академичности. Книга охватывает развитие европейской литературы с XII до середины XX века и будет интересна как для студентов гуманитарных факультетов, старшеклассников, готовящихся к поступлению в вузы, так и для широкой аудитории читателей, стремящихся к серьёзному чтению и расширению культурного горизонта.
Расшифровка радиопрограмм известного французского писателя-путешественника Сильвена Тессона (род. 1972), в которых он увлекательно рассуждает об «Илиаде» и «Одиссее», предлагая освежить в памяти школьную программу или же заново взглянуть на произведения древнегреческого мыслителя. «Вспомните то время, когда мы вынуждены были читать эти скучнейшие эпосы. Мы были школьниками – Гомер был в программе. Мы хотели играть на улице. Мы ужасно скучали и смотрели через окно на небо, в котором божественная колесница так ни разу и не показалась.
Лаконичное и обманчиво простое руководство по писательскому мастерству, которое научит видеть и чувствовать определенные элементы прозаического текста, техники и режимы повествования; различать эти элементы, чтобы эффективно использовать их и оттачивать мастерство. Каждая глава включает примеры из мировой классики с остроумными комментариями Урсулы Ле Гуин и упражнения, которые можно выполнять в одиночку или в группе. Все упражнения тренируют основные элементы нарратива: как рассказывается история, что движет ее вперед, а что тормозит. На русском языке публикуется впервые.
Внутренняя сила скрыта в каждом из нас, нужно лишь осознать это. В этой книге потомственный шаман-тольтек дон Хосе Руис делится историями, практиками и медитациями, которые помогут раскрыть свой природный потенциал и выйти на новый уровень самопознания и жизни.
В своей новой книге Дмитрий Горелышев дает аналитические и раскрепощающие упражнения для рисования набросков с фигуры, рекомендации по организации личной практики, а также ответы на наиболее часто задаваемые вопросы. Эти упражнения помогут как начинающим рисовальщикам, будь то иллюстраторы, художники-любители или студенты художественных вузов, так и профессиональным художникам разнообразить практику рисования человека, сделать ее по-настоящему увлекательной и полезной.
Авторская методика Александра Рыжкина из 6 этапов, основанная на двадцатилетнем опыте преподавания, — уникальное прикладное пособие для всех, кто хочет овладеть навыками академического рисунка головы человека. С помощью пошаговых указаний и подробных пояснений вы добьетесь искусного исполнения, глубины, цельности и выразительности рисунка в своих работах.