Причём тут менты?! - [64]

Я звонил Атасу. Кроме мастера Лэй Цзи-ня, он единственный из моих друзей, кто что-то понимает в побоях… как в получении, так и в нанесении… черт! Как долго он не подходит!

После черт знает какого гудка — а черт знает, сколько это очень, очень много! — в трубке раздался нездоровый со сна голос Атаса:

— Кто бы ты ни был, ты урод! Говорящие часы сообщают: начало четвертого!

— Атас… Это Дима…

Видно, в моем голосе остался еще кое-какой магнетизм! Атас сразу проснулся.

— Что с твоим голосом? Что с тобой? Что стряслось?

— Мои мозги.

— Не молчи! Где? — к нему вернулся обычный лаконизм.

— Я дома. Башка разбита… возьми… кофеин свой, таблетки… и пластырь какой-нибудь для… дверь я не закрыл…

Я уснул, но не совсем так, как засыпают люди с чистой совестью.

Профи начинают работать

На проспекте Ударников в час ночи словно играли в прятки: один мужчина, пристально всматриваясь в тускло освещенные пространства у общежития ЛИКИ, казалось, «водил», а другой, вжавшийся в глубокую тень за брошенным прямо на газоне фургоном, очевидно, прятался. Наконец «водящий» отвернулся, пошел к своим «Жигулям», доставая из кармана радиотелефон. Прятавшийся за фургоном мужчина неслышно приблизился к нему со спины метров на десять, согнул руки в локтях…

Игра превратилась в «пятнашки». Человек с радиотелефоном проиграл. Наверное, с десяток мягких пуль одна за другой запятнали его серый плащ черными при этом тусклом освещении пятнами крови.

Прежде чем эхо от очереди успело стихнуть, убийца исчез.

«Какое игривое пощипывание! Кто это со мной балуется?» Странно, но у меня откры-лись оба глаза. Мне даже удалось рассмотреть, что творится вокруг.

Коротко стриженный парень с удлиненным лицом, которое можно было бы назвать и аристократичным, если бы не дважды, как минимум, перебитый нос, покуривал в моем кресле у окна. Он сидел вполоборота ко мне. За ним, точней, за ними — и за парнем и за окном, — сияло что-то очень похожее на блики утреннего солнца.

Пощипывание ощущалось над правым глазом и на макушке. С трудом подняв руку, я с удивлением обнаружил на своей голове тугую повязку.

— Лекарь хороший, только что ушел, — не повернувшись, бросил парень в кресле. — Ничего особо страшного, голова разбита, но не пробита. Алкоголь противопоказан. Лекарь сказал, что может случиться отек. Не балуйся с коньячком.

Привычка говорить короткими фразами сохранилась у него с детства. С тех пор как мы подружились. Наверное, потому, что я его все время забалтывал. Но сейчас мне нужно было рассказать ему слишком много, а я… я находился не в лучшей форме.

— Зря ты впутал мафиозников, этот «Ас-тратур». Сразу бы мне сказал. Вдвоем бы в два счета нашли, — холодно сказал Атас.

— Откуда ты знаешь?

— Да ты пока без сознания был, языком молол. Раз пять одно и то же. Можно выучить. Я выучил.

— Ну и?..

— Золотишко, серьги носила?

— Да нет… Одевалась дешево. Но со вкусом.

— Значит, их не грохнули. Может быть, не грохнули.

Я попытался встать. Получилось. Но из-за проклятого зеркала я чуть снова не навернулся. Оно висело довольно далеко от меня и столкнуться с ним я мог только взглядом. Что и произошло. Столкновение оказалось сокрушительным для моей психики. Марлевый шлем у взглянувшего на меня олигофрена начинался сразу над глазами, скрывая брови и уши; лицо его казалось безобразно распухшим, а взгляд — испуганным. Встретившись со мной взглядом, олигофрен в зеркале болезненно сморщился и покачнулся, жалобно взвыв:

— А-а!

— Что такое?

— А… а который сейчас час? — нашелся я.

— Скоро десять. Утра. Мне пора.

Нет на свете дружбы и взаимовыручки!

— На службу?

— Какая служба! С тех пор, как нам запретили оперативную работу, мы в конторе вкалываем не больше, чем троечники в каком-нибудь НИИ!

— А куда?

— После того, что ты мне рассказал, считаю, нужно похмелить именинницу. Первым делом. Потом — узнать, что нашли твои ма-фиозники.

— Я с тобой?

— Посмотри! На себя. Нет! Сиди. Жди.

Мафиозники позвонят — расскажешь. Найдем мы твою тетку!

— Угу… весь вопрос — в каком виде.

Атас счел ниже своего достоинства отвечать на этот вопрос.

— Что, адрес я тебе тоже сказал? Он рассмеялся.

— Ты рассказывал так подробно… Его перебил телефон.

— Дмитрий, срочно свяжись со мной.

Корнев. — Прозвучало из динамиков отрывисто и зло.

— Что-то случилось!

— Без резких движений!

Атас оказался прав: голова закружилась, едва я нагнулся. Пришлось присесть на пол. Корнев взял трубку сам.

— Игорь ни…

— Ты впутал нас в дерьмо, друг мой старинный. Срочно в головной офис!

Таких интонаций в голосе Корнева я не слышал с тех пор, как один раз случайно подслушал обрывок его телефонного разговора с Грецией. Тогда Игорь узнал, что местные туристические фирмы собираются дружно и вместе потеснить «Астратур» на курортах Пелопоннеса.

— Игорь, я не смогу, меня вчера отметелили…

Голос в трубке несколько смягчился:

— Мало тебе! Если говорить можешь, значит, можешь и приехать. Я пришлю шофера за тобой. Давай. Ты нужен здесь. Тебя ждут.

— Что стряслось? Их нашли?

— Шофер будет через пятнадцать минут. Серый «линкольн» со стальным отливом.

Бессмысленно посмотрев на трубку, из которой пошли короткие гудки, я проинформировал Атаса: