Причём тут менты?! - [3]

— Простите, господин офицер, я и не думал ставить под сомнение ваши полномочия, просто мне бы, конечно, любопытно было узнать конкретные фамилии, ну, подробности… — от всего сердца пояснил я.

Маска явственно нахмурилась. И я поспешно добавил:

— Впрочем, раз все равно мне негде будет осветить эту тему, вопрос, конечно, снимается…

— Чтоб никакого освещения! Осветитель! Исчезни.

Настоящий обскурантизм!

— Всего хорошего… — я кивнул «зубру» и, облегченно вздохнув носом, потопал по коридору к лестнице.

Раньше я почему-то ошибочно считал, что в СОБРе РУОПа[2] не больше сотни бойцов… а то и вообще человек сорок. Но офис Шамиля был заполнен таким количеством народа, что, казалось, его приказали срочно закамуфлировать. Полностью! Однако меня никто не остановил. Впрочем, и всех сотрудников, даже офисную охрану, выпускали из здания беспрепятственно, только обыскивали. Очевидно, РУОП заинтересовался в первую очередь документацией Шамиля и «шестерками» Корнева.

— Что, этих двоих, из страхового, они взяли? — спросил меня один из охранников.

Я только кивнул.

— Как вошли, сразу: где тут…

Договорить ему не дали, а, обшмонав, выкинули на улицу. Меня тоже обначили. Велик, богат русский язык, а обыски на Руси так часты, что парой слов и не обойдешься, синонимов много!

Часа два назад на улице было еще довольно пасмурно, а тут мне по глазам резанули лучи яркого низкого солнца. Я сразу почувствовал себя лучше. Свежий ветерок наполнил мои легкие подножной пылью и восторженно захлопал каким-то рекламным транспарантом над улицей, радуясь собственной шутке. «Колос большого голода!» — прочитал я странное на натянутом поперек улицы белом полотнище.

Час дня — и никаких дел впереди! Кроме поиска новой работы… Ну да это занятие не из тех, каким следует отдавать всю свою жизнь. Я беспричинно рассмеялся и подмигнул проходившей мимо девчушке. Судьба обманула меня, но и мне удалось обмануть судьбу! Сегодня нужно было бы торчать в присутствии допоздна, вычитывать корректуру, сокращать, размещать… Теперь — фигушки! Я свободен, могу пойти налево, направо, потерять чьего-нибудь коня, испить колючего пивка или совершить пару добрых дел… А Шамиль — что Шамиль?! Я не был тесно знаком с покойным, жаль его, конечно, джентльмен — и по виду, и по обхождению. Теперь о нем такого не скажешь, наверное. Вот Игорь Николаевич Корнев… Не повезло же ему иметь вчера беседу с Шамилем, да, определенно, на его концерн наехали именно из-за этого эпизода…

— Па-ма-жи-ите, чем можите! — увязались за мной грязные и оборванные цветы жизни, целый букет из трех штук. Запах не воодушевлял.

— Могу помочь добрым словом.

Мне никак не удавалось отделаться от мыслей о вчерашнем вечере, я даже и не сообразил, как это все же удалось.

Сообразил я только тогда, когда минут через десять сунул руку в карман пальто за бумажной мелочью и обнаружил отсутствие денежного эквивалента двух-трех бутылок пива. Поделом! Скупой платит дважды! А предусмотрительный носит крупные купюры во внутренних карманах. Придется разменять пятерку!

Я решительно свернул в какую-то наливаловку и, заказав кебаб со стошкой «Русского принца», вернулся к своим размышлениям. Разговор Корнева и Шамиля, который мне в числе других посетителей одного элитного кабачка довелось издалека наблюдать вчерашним вечером, нельзя было назвать конфликтным в дворовом смысле этого слова. Однако… Какое-то напряжение в их лицах читалось. Нет, даже не в лицах… Пожалуй, вчерашний вечер имеет смысл вспомнить детальнее!

Я грустно усмехнулся: «Забавно, если меня лишило работы то, что два почтенных бизнесмена — друг молодости Игорь и хозяин Шамиль — не договорились о каких-то проемах…» и попытался вернуться часов на 15 в прошлое.

«Наши мальчики бреют затылки, а литовские — отращивают бакенбарды. Все правильно: со времен Карла Маркса и движения хиппи принято считать, что излишек череп-но-лицевой растительности восполняет недостаток столичного лоска. Компенсирует провинциальность. Но затрудняет лечение черепно-мозговых травм. Так что наши бритоголовые…»

Хрен знает, что навело меня на эти мысли! Хотя, если представить на секунду, что этот хрен — я сам, то ассоциативную цепочку проследить можно…

После известных огнестрельных событий мая 1994 года все здраводышащие индивидуумы Северной Пальмиры засуетились в беспокойном ожидании «войны мафий». Кому понадобилось расстреливать лидера «жмерин-ских», какой клан стоял за замеченным случайными свидетелями длинноволосым автоматчиком? Честные обыватели и криминальные репортеры не сомневались, что ответы на эти вопросы они узнают не позже милицейских — «жмеринские» должны были начать мстить, и все с каким-то странным наслаждением, предвкушением близкой разгадки этой волнующей тайны ожидали трупов.

Когда их идентифицируют, общественность узнает, кому отомстили «жмеринские».

В офисах крупных контор поговаривали, что единственной фирмой, способной бросить вызов могущественной, ужасавшей чуть ли не весь Петербург группировке «жмеринс-ких», сейчас может быть только гигантский концерн Андрея Смирнова — «Астратур».

Но, видимо, «жмеринские» тоже проводили скрупулезное дознание. Во всяком случае, ожидаемых «астратуровских» трупов на улицах Питера пока не находили.