Приблудные - [5]

— Ты про… — Мурыгин не договорил и тоже пошевелил плечами. — И что из этого следует?

— А из этого следует, друг ты мой единственный, — с загадочным алкоголическим мерцанием в глазах промолвил Костик, — что кому-то мы здесь с тобой симпатичны…

— Как-то странно даже слышать от Константина Стоеростина, — язвительно отвечал ему Мурыгин, — столь скороспелые суждения… Давай-ка лучше выпьем.

Они выпили.

— Вот полюбуйтесь! — послышался невдалеке исполненный страдания женский голос.

Сотрапезники обернулись. В десятке шагов от них стояла Раиса Леонидовна Мурыгина — олицетворенная беззащитность. Обиженно сложенные губешки, пухлые щечки, растерянно распахнутые глаза. И, будьте уверены, с тем же несчастным, чтобы не сказать, жертвенным видом оберет, пустит по миру и останется во всем перед собой права.

Самое печальное, что Раису Леонидовну сопровождал господин полицейский. Лицо его, правда, служебным рвением не дышало, напротив, читалось на нем откровенное нежелание задерживать посреди чиста поля двух алкашей и везти их за тридевять земель в тридесятый участок.

— Так, — хмуро известил он. — Минута на сборы — и бегом отсюда. Здесь частная территория.

— То есть как бегом? — ахнула владелица. — И все?

Интересно, чего бы ей хотелось в идеале? Расстрела на месте?

— Без вопросов, командир! — истово заверил Мурыгин, спешно завинчивая бутылку. — Частная — значит, частная. Уходим по-быстрому…

Уложившись в полминуты, он застегнул сумку. Из сервировки на обширном пне осталась лишь свежевскрытая консервная банка. Для кошек.

— Лейтенант… — прозвучало вдруг словно бы из-под земли, и все чуть не вздрогнули. Это заговорил Костик Стоеростин. — Лейтенант… — глядя прямо в глаза, проникновенным, пробирающим до сердца голосом продолжал он. — Пора выбирать, лейтенант… С кем ты? С пролетариатом или с его угнетателями…

Мурыгин зажмурился и мысленно застонал. Ну не мог, не мог так поплыть Костик с двух малых стопок! И водка была не паленой — в минимаркете куплена!.. Видимо, сказалось отравление свежим воздухом.

— Россия гибнет, лейтенант… И если не ты, то кто?

Глаза Раисы Леонидовны сияли нежностью. Лейтенант заметно помрачнел. Кажется, хочешь не хочешь, а придется брать.

— Как ты мог? — вопрошал невменяемый Костик. — Как ты мог, лейтенант, пойти в услужение олигархам? Ты, сын трудового народа!..

Кое-кто из бродящих по округе дачников, заслышав исполненный правоты голос, встрепенулся и со всех ног заспешил к мурыгинскому участку. Пора было кончать комедию. Господин полицейский стиснул зубы и, подойдя к сидящему Стоеростину, крепко взял за локоть. Рывком поднял на ноги.

— Так, да? — сказал тот. — Ну бери! Веди в каземат! Всех не перевешаешь!.. — И загорланил, озорник: — Орленок, орленок, взлети выше солнца…

Как он при таких его проделках и закидонах ухитрился остаться живым в течение последних двадцати лет — загадка.

Умб!..

Взрыва не было — ни вспышки, ни грохота, — а вот взрывная волна была. Мурыгина приподняло и бросило на покатый земляной бугорок, слава богу, прогревшийся на солнышке и, стало быть, относительно мягкий.

Секунду лежал в ошеломлении, не зная, что и подумать. Привскинулся, огляделся. Стоячих на пустыре не наблюдалось — то ли их тоже сшибло, то ли сами залегли с перепугу. Изумленная тишина длилась еще мгновения три. Затем истошный женский визг — и все кинулись кто куда.

Мурыгин вскочил и побежал вслед за Костиком.

* * *

Они едва не проломили осиновую рощу насквозь. Не так был страшен сам катаклизм, как последовавшая за ним всеобщая паника. К счастью, сунулись в такие дебри, что волей-неволей пришлось остановиться.

— Вот это нас шуганули… — хрипло выдохнул Костик, обессиленно ухватясь за древесный ствол.

Глаза у него были очумелые, но, кажется, вполне уже трезвые.

— Идиот… — не менее хрипло отозвался Мурыгин и, согнувшись, уперся ладонями в проседающие колени. — Ты чего на лейтеху попер?..

— Я?.. — изумился Костик. — Ну извините!.. — Привалился к стволу спиной и с блаженством на физии ополз наземь. — Слушай… Но как он нас, а?..

— Кто «он»?..

— Ну, этот… чья теперь делянка…

Мурыгин даже задыхаться перестал.

— Так… — вымолвил он, присаживаясь на корточки, поскольку прошлогодняя палая листва была еще сильно влажной. — Та-ак… Вот, значит, как мы заговорили… А кто мне вчера голову морочил? Дело рук человеческих…

— Почему морочил? — возразил Костик, чьему обтерханному кожаному плащу ничего уже повредить не могло: ни грязь, ни влага. — Честно исходил из информации… которую ты мне… ох-х… Ничего себе пробежка… Чего бежали, спрашивается?..

— Ты первый и побежал… — напомнил Мурыгин. — Так чья теперь делянка?

— А я знаю?.. Нашел, кого спрашивать…

Сидеть на корточках было с непривычки очень неудобно. Сергей Арсентьевич поднялся с кряхтением, поискал глазами пенек. Пеньков поблизости не случилось.

— Самое время нервы успокоить, — подсказал Костик.

— Чем? — огрызнулся Мурыгин. — Сумку-то я там оставил!

— Там?.. — не поверил Костик.

И встал.

* * *

— Не пойду я туда! — громко возмущался Сергей Арсентьевич, следуя по пятам за направляющимся к пустырю Костиком. — Тебе что, мало было?..

Роща кончилась. Остановились.