— Можешь не беспокоиться обо мне! — крикнула она.
— Но ты же промокнешь… — Несколько капель с ветвей упало ей на голову. Он тревожно показал на ее мокрые волосы: — Ты совершенно напрасно мокнешь! Неужели подвинуться нельзя? Хочешь, я поменяюсь с тобой местами?
Он надеялся, что такая заботливость ее растрогает. Она ответила только:
— Не беспокойся обо мне, — и осталась стоять на месте, мрачно глядя на дождь, секущий дорогу.
— Может, сбегать за зонтиком или за такси? — спросил он.
Она только сердито глянула на него и отвернулась. Он попытался еще что-то добавить, но она вдруг спросила:
— Что я тебе — игрушка?
— Почему игрушка? Разве я так сказал?
— Ты уверен, что можешь подобрать меня, когда тебе взбредет в голову, и выбросить когда захочешь? Так обращаются только с игрушками.
— Но я же никогда не выгонял тебя, — сказал он.
— Не хочу я снова все это слушать, — сказала она.
— А вот мне, может быть, до смерти хочется сказать, как я раскаиваюсь.
— Вполне возможно, только скажи это кому-нибудь другому.
— Мне больше некому сказать.
— Ну, это уж твоя беда, — сказала она. — Меня это не касается.
— Неужели у тебя нет сердца? — взмолился он. — Поверь мне, я действительно раскаиваюсь. Я стал другим человеком.
— И я тоже, — сказала она. — Я уже не такая, как прежде. Ничего не жду от других, зато и разочаровываться не приходится.
— Ты даже не хочешь сказать мне, чем ты сейчас занимаешься? — жалобно протянул он. Она покачала головой. Он продолжал: — Мне говорили, что ты участвовала в движении Хариджан или еще что-то в этом роде. Видишь, как я интересуюсь твоей судьбой?
Она ничего не отвечала.
— Ты здесь живешь постоянно или… — Он явно пытался узнать ее адрес. Она посмотрела на потоки дождя, потом сердито взглянула на него. Он добавил: — По крайней мере этот дождь устроил не я. Придется нам переждать его вдвоем.
— Нет уж! Ни за что здесь не останусь! — бросила она и, выскочив прямо под дождь, побежала прочь. Он закричал ей вслед:
— Постой, постой! Я больше ничего не скажу — слово даю! Вернись, ты же промокнешь до костей!
Но она не оборачивалась, и вот уже завеса летящих к земле дождевых струй совсем скрыла ее от глаз.
