Прибалтийский плацдарм (1939–1940 гг.). Возвращение Советского Союза на берега Балтийского моря - [11]

. 12 сентября литовский посланник в Берлине в беседе с советским полпредом в Германии зондировал отношение Москвы к присоединению Виленской области к Литве[89]. В тот же день в Берлине состоялась беседа корреспондента литовского телеграфного агентства «Эльта» В. Каупаса с секретарем советского полпредства, который заявил, что «прибалтийские государства для Советской России являются лебенсраумом [жизненным пространством]. Советская Россия ни в коем случае не может допустить того, чтобы там укоренилась какая бы то ни была чужая сила, к примеру немцы». При этом, само собой разумеется, страны Прибалтики должны остаться независимыми, а «в скором времени Литва будет иметь общую границу с Советской Россией». Намекая, таким образом, на возможность возврата Вильно Литве, советский дипломат заметил, что «не следует слишком спешить, принимая решения. Надо, якобы, подождать прояснения всей ситуации, это не займет много времени»[90].

13 сентября советские дипломаты в Каунасе сообщали в Москву о стремлении Германии подтолкнуть Литву к занятию Вильно, указывая, что хотя официальные литовские власти открещиваются от подобных мер, «они не против были бы использовать их для разрешения своего исторического спора с Польшей, но их удерживает от этого уверенность, что на западном фронте будет бита Германия, а не Англия с Францией. А раз так, то они считают большим риском для себя пользоваться плодами германских побед в Польше, так как будущие победители, в том числе и восстановленная Польша, неизбежно вспомнили бы тогда измену Литвы и постарались бы ее раздавить. Некоторые же, даже независимо от исхода войны, не хотят получать Вильно из рук немцев, говоря, что Берлин потребует за этот подарок беспрекословного подчинения его указаниям». Таким образом, литовские власти не собирались вмешиваться в германо-польский конфликт, опасаясь как бы «немцы насильно не предложили им Вильно, и спрашивают, как будет смотреть на это Советский Союз, если мы не будем поддаваться на провокацию немцев». Сообщая об экономических проблемах Литвы, советский временный поверенный в делах в Каунасе запрашивал, как следует реагировать на возможное обращение литовской стороны относительно расширения экономических контактов с СССР[91]. 13 сентября исполняющий обязанности министра иностранных дел Литвы К. Бизаускас направил своим посланникам за границей памятную записку, в которой напоминал о необходимости продолжать сбор информации с целью выяснения скрытых аспектов советско-германского соглашения и политики Москвы в Прибалтике. В беседах с советскими дипломатами следовало напоминать о традиционно хороших отношениях двух стран, о роли СССР в деле сохранения мира в Прибалтике и «просить о наибольшем благоприятствовании при получении у них жизненно важного для нас сырья и товаров»[92].

Оценивая настроения литовского населения, советский военный атташе в Литве майор И.М. Коротких 13 сентября в своем докладе в Москву отмечал, что «рабочие круги оценивают положение так: если Сталин пошел на заключение пакта с Гитлером, то это не простое дело, а это есть какая-то дальняя политика, где интересы рабочих, наверное, учтены. Далее они заявляют, что Сталин обманул и Гитлера, и Чемберлена. Если Сталин договорился с Гитлером о присоединении Прибалтики, то мы от этого выигрываем, т. к. станем советскими людьми. Если СССР будет драться с Польшей, то он не обойдется без Прибалтики, он должен будет оккупировать, и мы снова выигрываем бу[де]м в СССР. Среди рабочего класса вера в могущество Советского Союза, вера в мудрость нашего правительства и тов. Сталина очень и очень велика. По признанию интеллигентной среды писателей, профессуры и др., которые говорят, что настроение крестьянства очень просоветское и, во всяком случае, не пролитовское с существующим строем. Это положение объясняется безвыходным положением, в котором находится крестьянство. Однажды я был в одном имении, и, когда садился в машину, подошел управляющий имения, вернее, человек, присматривающий за имением за кусок хлеба, и заявляет, видно было, от души, когда же придет сюда советская власть? Тогда бы мы показали нашим Сметонам и другим, как надо жить. С этими просоветскими настроениями ведет усиленную борьбу мин[истр] внутр[енних] дел Скучас (бывший ВАТ Литвы в СССР)»[93].

13 сентября германский посланник в Каунасе Э. Цехлин доложил в Берлин о беседе с командующим литовской армией генералом С. Раштикисом, которая показала, что хотя Литва и заинтересована в возвращении Вильно, но в настоящее время не может ни при каких обстоятельствах нарушить свой нейтралитет, поскольку находится под серьезным давлением Англии и Франции. Кроме того, по мнению германского дипломата, Советский Союз влияет на Литву в том же направлении[94]. На следующий день Цехлин сообщил о беседе с литовским премьер-министром, который также заявил, что Литва не может нарушить свой нейтралитет, какие-либо вооруженные действия с ее стороны исключаются, поскольку она надеется на то, что Виленский вопрос будет решен в положительном для нее смысле на будущей мирной конференции