При вечернем и утреннем свете - [6]
Шрифт
Интервал
От меня отличный, отдельный
Моему глазастому сыну
Рассказывает про слона.
Удивительно быть мне мужем,
Говорить по утрам «до свидания»,
«Здравствуй» вечером говорить.
Мне работа моя удивительна,
Я вхожу — и студенты
Лезут судорожно в учебник
(Не надышишься перед опросом!),
А я пресно так говорю:
«Евстигнеева»,—
И Евстигнеева,
Расхорошенькая, румяная,
Покрывается беглыми пятнами.
Ах, мне бы ей подсказать!..
Непривычно мне, неуютно,
Утомительно быть мне взрослым,
Утомительно знать мне, взрослому,
Все, что взрослому знать суждено.
Примите меня обратно!
Смотрите: я семиклассник,
Синеглазый и бестолковый.
Захочу — пойду в моряки,
Захочу — подойду к Светланке
И приглашу в кино.
Глупости.
Глупости.
Ходи, человек, на службу,
Учи, человек, сынишку,
Да знай, человек, что где-то
В огромном и взрослом мире,
Как бегуны на старте,
Стоят, накренясь, ракеты,
Нацеленные в твой дом.
А студентка твоя, Евстигнеева,
Не знает отделов мозга.
А спросится все —
С тебя.
1960
Рыжий остров
Физики запели Слуцкого.
Это достоверная история.
Я свидетель: тихо слушала
Слуцкого
аудитория.
Тихо пел никитинский квинтет,
Очень тихо слушал факультет,
В раздевалку люди не бежали,
От земли, от берега вдали
Было тихо, только кони ржали,
Все на дно покуда не пошли.
Это что ж — разладились куранты?
С физики посбилась мишура?
В лирику подались аспиранты,
Кандидаты и профессора.
Термоядерщики и акустики,
Что они — хватаются за кустики,
Всемогущий разум им не мил?
Или дело в том, что муза музыки
Забежала в двери вуза физики,
Чтоб найти защиту от громил?
И пока эфир порожняком
Пустозвонил на слова Горохова,
Песня десять тысяч верст отгрохала
На перекладных или пешком.
И за дальней горною грядой
В тихом переполненном вагоне —
Что я слышу?
Слышу: плыли кони,
В море, в синем, остров плыл гнедой.
Физики пооблиняли перьями,
Серые для них настали дни.
Все же что-то делают они.
Слуцкого —
они запели первыми!
1975
«Мы живы, покуда живем…»
Мы живы, покуда живем,
Покуда хватает закваски,
Пока мы легки на подъем
И смотрим вперед без опаски.
В гитары уткнув животы,
Мы в землю уперлись ногами,
И видно звезде с высоты,
Как ширится песня кругами.
Мы живы, покуда поем,
Покуда не ищем наживы,
Пока мы стоим на своем,
Пока наши песни не лживы.
А песню подхватит любой,
А песне найдется работа,
Покуда в ней нашей судьбой
Оплачена каждая нота.
А песня готова на бой,
А песня на плаху готова,
Покуда в ней каждое слово
Оплачено нашей судьбой.
1972
Заяц белый
Заяц белый, куда бегал?
Считалка
Заяц белый, куда бегал,
Куда бегал, что искал?
Ты в столовке ли обедал,
Папки ль пухлые таскал?
Иль на базу овощную
Со товарищи ходил?
Или песню озорную
На гитаре выводил?
Зайцы спички зажигают,
Бреют уши хоть куда,
Горизонты раздвигают,
Воздвигают города.
Заяц — физик-теоретик,
Пиджачок его в мелу,
Он билетик на балетик
Робко просит на углу.
Заяц бедный и неловкий
И не блещущий красой,
Помнишь, бегал ты с морковкой —
Длинноухий и босой?
Для того ли, для того ли
Мама зайку родила,
Чтоб охотник в чистом поле
Нежно гладил два ствола?
1975
Баллада о парижских похождениях московского барда и менестреля Александра Дулова, кандидата химических наук
Саша Дулов, прославленный бард,
Был в Париже в порядке обмена.
Заложил он гитару в ломбард,
Он решил потрудиться отменно.
Не нужны ему, нет, не нужны
Все парижские ваши экзоты,
Здесь святые огни зажжены
Для глубокой научной работы.
О Пари!
О Пари!
Клод Бернар, Мари Кюри!
Но не знал обаятельный бард,
По парижским гуляя бульварам,
Что парижский бульвар — не Арбат,
Где столкнуться нельзя с писсуаром.
Он столкнулся разок и другой
И сурово подумал на третьем:
«Пейте-лейте, а я ни ногой,
Я приехал сюда не за этим».
И пошел
Не спеша
Наш доктор Дюло́фф Саша́.
Вот в Россию вернулся наш бард,
И спросил академик Капица:
«Неужели спортивный азарт
Не помог вам хоть раз оступиться?
Доведись мне в Париже пожить,
Не боялся б я злого навета,
Я бы вето не смог наложить
Ни на то, милый друг, ни на это…
Плас Пигаль…
О Париж!
Уи, мусье,— ноблес оближ».
И теперь знаменитый певец
Не дождется опять приглашенья,
Чтоб приехать в Париж наконец
И воздать за свои прегрешенья.
Пусть придурки в научной тюрьме
Ту же жижу разводят пожиже,
А у барда не то на уме —
Он найдет чем заняться в Париже!
Визави…
Рандеву…
Не зови меня в Москву!
1974
Альма-матер
Альма-матер, альма-матер —
Легкая ладья,
Белой скатертью дорога
В ясные края.
Альма-матер, альма-матер,
Молодая прыть.
Обнимись, народ лохматый,
Нам далёко плыть!
Вид отважный, облик дружный,
Ветер влажный, ветер южный,
Парус над волной.
Волны катятся полого,
Белой скатертью дорога —
Вечер выпускной.
Альма-матер, альма-матер —
Старый драндулет,
Над кормой висит громада
Набежавших лет.
Ветер грозный, век железный,
И огонь задут.
Здравствуй, здравствуй, пес облезлый, -
Как тебя зовут?
Обними покрепче брата.
Он тебя любил когда-то —
Давние дела.
Пожелай совсем немного:
Чтобы нам с тобой дорога
Скатертью была.
Альма-матер, альма-матер,
Прежних дней пиры!
Не забудем аромата
Выпускной поры.
Лег на плечи, лег на плечи
Наш нелегкий век.
Обними меня покрепче,
Верный человек!
Видишь, карточка помята —
В лыжных курточках щенята,
Смерти — ни одной.
Волны катятся полого,
Белой скатертью дорога —
Вечер выпускной.
1978
На свадьбе, на свадьбе
На свадьбе Поэта с актрисой Ларисой Курзо,