Президенты RU - [168]

Я своими ушами слышал, что вы это говорили. Вдобавок видел, как вы это говорили – очень искренне, убежденно и (что важно) без бумажки.

Одно дело, когда по бумажке, – эти пустые слова кто-то сочинил. Другое – ваш собственный экспромт, ваши собственные убеждения, прорвавшиеся наружу. Тут полная ваша ответственность. И когда я вас там честно предупредил, что буду цитировать эти слова, вы не стали протестовать, не сказали, что, мол, оговорился, брякнул не подумавши…

Обещание выполнено. Ваши слова были процитированы в ближайшем же письме к вам («МК», 10.07.07, «Рядовая езда»). Описывались мучения пенсионеров-новичков, которых вынуждают каждые три дня добывать трехдневный билетик в метро и трехдневный автобусно-троллейбусно-трамвайный – в уличных киосках. И так месяц или два, пока оформляется постоянный документ.

В письме выражались:

а) недоумение: если людям положен бесплатный проезд – зачем их мучают?

б) уверенность, что после вашего заявления («власть обязана» и т. д.) эти издевательства немедленно прекратятся.

Прошло два месяца.

Поверьте: нету никаких признаков того, что власть начала действовать исключительно в интересах рядового человека.

Никто не арестован. Трехдневные билетики не отменены, мучения и унижения продолжаются, несмотря на ваше безграничное уважение к ветеранам труда.

Хотите посмеяться? Начинающий льготник (пенсионер-первичник), спустившись в метро, должен дать свой паспорт и справку из Пенсионного фонда старшему кассиру. Она уйдет куда-то к себе, где ее не видно, проверит по компьютеру и, если все сойдется, – даст билетик на три дня.

В метро у двери в кассу – звонок (очень пронзительный). Он позвонил раз, другой. На четвертый звонок появилась старший кассир.

– Вы что шумите?! Подождите! Я разговариваю!

Тут он понял, что громкий телефонный разговор, который через дверь все время был слышен (про наглую невестку, которая все бросает где попало, унитаз никогда не моет), – что этот разговор вела и не закончила старшая. А разговоры о бесстыжих невестках, Владимир Владимирович, никогда не кончаются. И этот не кончился, потому что старшая руку за паспортом и справкой не протягивала, а смотрела злобно, чтобы он ушел. А он стоит.

– Нюра! – заорала она дежурной у турникетов. – Пропусти этого!

Вот так он и прошел: и без платного билета, и без льготного. Таким хозяйствованием пенсионеру не докажешь преимущества монетизации.

Это был понедельник, и он соответствовал поговорке.

Следующая попытка случилась в тот же тяжелый день, в 14:15. Дверь к старшему кассиру окована железной решеткой, сквозь которую закоулок с компьютером не видно, но видно раковину. И когда он позвонил, одна кассирша там что-то стирала (а в оставшуюся кассу стояло человек двадцать). Она на звонок обернулась с намыленной тряпкой.

– Вам чего?

– Старшего кассира. Вот паспорт, спра…

– Старший кассир на обеде!

– А долго…

– Через час!

– Но я…

– А она что – не человек?!

Ему ни одной фразы не удалось договорить. Она наизусть знала все вопросы и ответы.

Последний раз в этот понедельник он пытался получить билетик в десять вечера на станции «Улица 1905 года» (над которой сто лет назад рабочие на баррикадах бились за свои права). В окошечке милая дама:

– Старший кассир в другом вестибюле!

Там полкилометра обходить, но его это не огорчило (он же не на костылях, не в инвалидной коляске), он просто задумался. А она предупредила:

– Но не ходите туда. Там сейчас старшего кассира нет.

– А где она?

– А это я.

Владимир Владимирович, если бы я мог такое выдумывать, был бы знаменитым писателем. Пенсионер застыл, а она пояснила:

– Компьютер там. А я туда пойду через полчаса.

Он заплатил, поехал…

Описываю вам эти подробности, потому что вы все там (наверху), изобретая полезные бюджету новшества, абсолютно не представляете себе, какими мучениями они потом оборачиваются.

Эти штуки (и еще похлеще) миллионы людей переживают, но либо они вам не пишут, либо до вас не доходит (почта, сами знаете, плохо работает).

Но эти-то письма до вас доходят. Почему же ничего не изменилось? Почему не прекратили бессмысленные (хотя, конечно, не смертельные, вполне заурядные) издевательства? Ничего не стоило вам распорядиться. А люди считают, что если вы приказываете, то это исполняется. Почему же вы не приказываете? Вы же обещали.

Народ не источник власти. Народ – источник денег. И речь не только о налогах.

Это кажется, будто источник денег – нефтяная скважина. Нет, фонтаны не бьют. Надо искать (тяжело, в тундре, в тайге, во льдах, в комарах), надо бурить, качать, возить, перерабатывать, делать трубы, варить, закапывать. Надо каменщиков, плотников (для дворцов), поваров, официантов, шоферов, охранников – все это крепкие мужчины, а еще надо молодых красивых девок. Весь этот нужный персонал бьет фонтаном из источника. Можно назвать его источником рабсилы, а можно (для красоты) источником власти. Смысл этого названия теперь, я надеюсь, ясен?

Врачи не нужны. Потому что владельцы источника лечатся не здесь. Учителя не нужны. Потому что дети владельцев учатся не здесь. Ну и т. д. О том, что старики не нужны, и говорить нечего. Дармоеды. Дети пока еще нужны. Из них вырастают бурильщики и тёлки (хотя все это владельцы могут ввозить из других стран).