Президенты RU - [170]
Если бы вы были рисковым малым, лучше всего было бы одеться победнее, напялить седой парик, взять костыль и захромать вверх по шикарной лестнице. Однако вы скорее осторожны, умеренны и аккуратны[211] – важные достоинства, но экспериментов в духе Гаруна аль-Рашида (халиф Багдада, который переодевался в рубище и шел на рынок, чтобы своими глазами, а не по телевизору и не из доклада визиря увидеть, как живет народ) не ждем.
Это, г-н президент, была присказка.
Хотите выиграть кучу денег? (Только не говорите «нет», а то все решат, что их у вас и так слишком много.) Вернейший способ открылся случайно (судьба улыбнулась). С тех пор непрерывно выигрываю и решил с вами поделиться.
Делается так: сперва рассказываете небольшую историю, а потом предлагаете всем слушателям отгадать загадку. Кто не угадал – платит вам. А кто угадал – тому платите вы (но этого не случится, поверьте).
С шоферами, или официантками, или медсестрами можете спорить на небольшие суммы (от ста рублей с носа); главное, чтоб их вокруг вас собралось побольше. А с олигархами – хоть на миллиард долларов. А с иностранными вождями – на вступление в ВТО без очереди или на возврат прощенных долгов. В общем, с кем угодно и на что хотите. За выигрыш отвечаю.
История такая. В Конституции (ст. 39) написано: «Каждому гарантируется социальное обеспечение по возрасту». То есть пенсию женщины должны получать с того дня, как им исполнилось пятьдесят пять, а мужики – с шестидесяти. Однако в Законе о пенсиях сказано иначе: «С момента обращения».
Причем «моментом обращения» в Пенсионном фонде считают не день, когда человек впервые пришел, а когда сумел собрать все справки, которые с него потребуют. На это у некоторых уходят месяцы, а у кого и годы. И за все это время пенсия тю-тю.
Получается, что закон хуже Конституции. Хотя в Конституции (ст. 55) прямо сказано: «В Российской Федерации не должны издаваться законы, отменяющие или умаляющие права». (В скобках, г-н пр., скажу вам как юристу: формула безобразная. Вместо вялого «не должны» следовало бы написать «запрещено». Кроме того, возвратная форма глагола создает впечатление, будто законы сами издаются. Это очень удобно, поскольку за плохой закон, который издался, наказывать некого. Следовало бы «запрещено издавать». Будете менять Конституцию – не забудьте эту деталь.)[212]
…Год назад я решил: подам в суд, выиграю; и все миллионы пенсионеров, у которых украли пенсию (у кого за месяц, а у кого и за год), получат свои деньги. Подчеркиваю: свои.
Замечательный юрист Виталий Корыстов (с которым мы вернули в подмосковные Снегири тяжелый немецкий танк «Тигр», украденный саратовским губернатором Аяцковым) написал убойный иск. Но…
В первой инстанции (в Химках) мы проиграли. Понятно, районному суду трудно вынести решение против Пенсионного фонда и Федерального закона. Написали мы жалобу – в Кассационную коллегию Московского областного суда.
Здание, скажу вам, новое, огромное, шикарное – настоящий дворец правосудия. Буфет, здоровенные холлы, туалеты (очень чистые), и на дверях не грубые «мэ» и «жо», а целомудренные шляпы (народ, давно от шляп отвыкший, с трудом определяет, какая чья).
Находим наш зал (их там десятки, а может, сотни) – над дверью электронное табло, по таблу бегут светящиеся буквы: «Московский областной суд. 09:55 (это время), 13 мая 2008 года (это дата)». Нам назначено на десять утра, ждем. И еще куча народу ждет. Зачем они пришли, думаю, когда сейчас наше время?
Спросил. Оказывается, всем назначено на десять. А у двери в отличном пластиковом прозрачном кармане – «Список гражданских дел, назначенных к слушанию в кассационном порядке на 13.05.08».
Посчитал. Двадцать четыре дела. И все на утро. Корыстов поясняет: мол, это обычная практика, мол, в прошлый раз он вот так же пришел к десяти утра, а пригласили в зал в пять вечера.
Спешить некуда, пошел гулять по коридорам и холлам. У каждого зала толпа (ведь любое дело – это истцы, ответчики, их адвокаты), у каждой двери список дел. Посчитал. У кого – двадцать четыре, а кому не повезло – у тех двадцать пять.
…Понимаю, г-н президент, что вам хочется поскорее узнать, как без риска выигрывать пари. Вы, применяя потом мой способ, будете, конечно, сокращать эту историю. Но если открою секрет сразу, то вы можете и не дочитать – вам, наверное, детали не очень интересны, поскольку описываемая ситуация лично вам не грозит. Поэтому оттяжка разгадки – это такой прием, чтобы вы волей-неволей узнали кое-что о натуральной жизни подданных.
Ждешь час, ждешь два, пить хочется. Внизу буфет. Если бы это была советская очередь за молоком или за водкой, я бы предупредил: мол, отойду и вернусь. А тут, во дворце правосудия, очереди нет. Есть список, но в зал вызывают не по порядку, а как попало. И если кого-нибудь в этот момент нету, то…
Вы, г-н президент, как юрист подумали небось, что судьи начнут разбирать другое дело. Нет. Пока вы пьете (или еще чего-нибудь совсем наоборот), ваше дело рассмотрят без вас. Вы своей отлучкой резко увеличите возможности своего процессуального противника: он что хочет, то и скажет, а ваших возражений суд не услышит. Надо терпеть, ждать (есть такие памперсы для взрослых, жаль, в суде их не продают).
Захватывающее исследование «Немой Онегин» погружает читателя в бездонную глубину шедевра и возносит в заоблачные выси человеческого гения. Острота взгляда, блестящий стиль, образная речь и жёсткая самоирония автора доставят вам ни с чем не сравнимое удовольствие узнавать новое и при этом постоянно чувствовать, что вы обо всём этом давно догадывались, просто у вас не было времени записать это на бумагу.
Александр Минкин – автор «Писем президенту» – на самом деле театральный критик. «Нежная душа» – книга о театре, драме, русском языке и русской душе. Посмотрев три тысячи спектаклей, начнешь, пожалуй, разбираться, что к чему: Любимов, Погребничко, Стуруа, Някрошюс, Юрский, Штайн, Гинкас, Яновская, Михалков-Кончаловский, Додин, Соловьев, Захаров, Панфилов, Трушкин, Фоменко…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Письма президентам» – это последние месяцы президентства Путина и первые два года Медведева. Система власти потребовала обращаться к адресату не совсем обычно: иногда «г-да президенты», иногда «г-н тандем».Автор жестко говорит о наших проблемах прямо в глаза верховной власти – с тем юмором, который так нравится читателям и так не нравится адресатам.В книгу включены статья «Мемуары Ельцина», показывающая истоки сегодняшней системы, и сенсационное исследование «Под властью маньяков» – о влиянии телевидения на людей и на детей.
Первые тиражи книги «Письма президенту» разошлись мгновенно. Вы держите в руках издание третье, дополненное новыми письмами.В одном из сотен тысяч откликов было сформулировано: «Читаешь „Письма президенту“ – чувствуешь себя смелым. Обсуждаешь с друзьями – чувствуешь себя храбрецом. Даришь знакомым – борец за свободу». Эта книга – как наша жизнь. В ней много смешного и горького. Но так устроен мир: чем тяжелее испытания, тем крепче дух. Кажется, будто «Письма президенту» – о наших невзгодах. Но как ни странно, они о преодолении невзгод.
Микроистория ставит задачей истолковать поведение человека в обстоятельствах, диктуемых властью. Ее цель — увидеть в нем актора, способного повлиять на ход событий и осознающего свою причастность к ним. Тем самым это направление исторической науки противостоит интеллектуальной традиции, в которой индивид понимается как часть некоей «народной массы», как пассивный объект, а не субъект исторического процесса. Альманах «Казус», основанный в 1996 году блистательным историком-медиевистом Юрием Львовичем Бессмертным и вызвавший огромный интерес в научном сообществе, был первой и долгое время оставался единственной площадкой для развития микроистории в России.
Вопреки сложившимся представлениям, гласность и свободная полемика в отечественной истории последних двух столетий встречаются чаще, чем публичная немота, репрессии или пропаганда. Более того, гласность и публичность не раз становились триггерами серьезных реформ сверху. В то же время оптимистические ожидания от расширения сферы открытой общественной дискуссии чаще всего не оправдывались. Справедлив ли в таком случае вывод, что ставка на гласность в России обречена на поражение? Задача авторов книги – с опорой на теорию публичной сферы и публичности (Хабермас, Арендт, Фрейзер, Хархордин, Юрчак и др.) показать, как часто и по-разному в течение 200 лет в России сочетались гласность, глухота к политической речи и репрессии.
Книга, которую вы держите в руках, – о женщинах, которых эксплуатировали, подавляли, недооценивали – обо всех женщинах. Эта книга – о реальности, когда ты – женщина, и тебе приходится жить в мире, созданном для мужчин. О борьбе женщин за свои права, возможности и за реальность, где у женщин столько же прав, сколько у мужчин. Книга «Феминизм: наглядно. Большая книга о женской революции» раскрывает феминистскую идеологию и историю, проблемы, с которыми сталкиваются женщины, и закрывает все вопросы, сомнения и противоречия, связанные с феминизмом.
На протяжении всего XX века в России происходили яркие и трагичные события. В их ряду великие стройки коммунизма, которые преобразили облик нашей страны, сделали ее одним из мировых лидеров в военном и технологическом отношении. Одним из таких амбициозных проектов стало строительство Трансарктической железной дороги. Задуманная при Александре III и воплощенная Иосифом Сталиным, эта магистраль должна была стать ключом к трем океанам — Атлантическому, Ледовитому и Тихому. Ее еще называли «сталинской», а иногда — «дорогой смерти».
Сегодняшняя новостная повестка в России часто содержит в себе судебно-правовые темы. Но и без этого многим прекрасно известна особая роль суда присяжных: об этом напоминает и литературная классика («Воскресение» Толстого), и кинематограф («12 разгневанных мужчин», «JFK», «Тело как улика»). В своём тексте Боб Блэк показывает, что присяжные имеют возможность выступить против писанного закона – надо только знать как.
Что же такое жизнь? Кто же такой «Дед с сигарой»? Сколько же граней имеет то или иное? Зачем нужен человек, и какие же ошибки ему нужно совершить, чтобы познать всё наземное? Сколько человеку нужно думать и задумываться, чтобы превратиться в стихию и материю? И самое главное: Зачем всё это нужно?