Президентский полк - [8]

Радушно, как и подобает кавказскому человеку, предлагая Мусе входить, располагаться и быть хозяином, Асланбек чувствовал себя так, будто бы оскверняет свой дом, который очень любил, где по половицам в гостиной ползал маленький Вахид, где собирались веселые, шумные компании друзей, не различавших, кто из них русский, чеченец, армянин или еврей.

Информацию о гибели российского бомбардировщика Су-24 повторили и в ночном выпуске НТВ. И тоже без комментариев. Потом пошел репортаж из Грозного, но Муса не стал его слушать. Его необычный интерес к самолету заинтриговал Асланбека. Расставив заранее приготовленные Рахилью закуски на круглом столе в гостиной, он откупорил бутылку французского коньяка «Камю», налил в фужеры и произнес, подчеркнуто обращаясь к гостю на «вы», так как предложенное Мусой «ты» несло в себе опасность невольно выдать себя, обнаружить, что Асланбек узнал его в его новом обличье, а делать этого ни в коем случае не следовало. В этом Асланбек был почему-то совершенно уверен.

— Я не спрашиваю, уважаемый господин Наджи…

— Абдула. Называй меня просто Абдула, — разрешил Муса.

— Я не спрашиваю, уважаемый Абдула, почему сегодняшний день будет записан большими золотыми буквами в историю свободной Ичкерии. Но предлагаю за это выпить. Коран требует чтить обычаи других народов. Мы живем среди русских. И если мы выпьем, это не будет слишком большим грехом? Как вы считаете?

— Не будет. Да, выпьем. За этот день нужно выпить. За нашу победу, Асланбек! Она уже близка, очень близка! — торжественно возгласил Муса и ошарашил объемистый фужер коньяка.

Асланбек привык к таким ночным застольям. Оказавшись вдалеке от опасной и некомфортной Чечни, гости расслаблялись, от души поддавали и пускались в живописания подвигов отважных борцов за независимость Ичкерии. Асланбек слушал, поддакивал и обильно подливал в фужеры, чтобы гости побыстрее набрались и отправились спать. Но Муса был не совеем обычным гостем. Асланбек решил вызвать его на откровенность.

— Да, победа, — задумчиво проговорил он. — Мечта. Как хочется ее приблизить. Но мечта — это как линия горизонта. Она всегда далеко.

— Ты мне не веришь? — с пол-оборота завелся Муса. Коньяк сразу бросился ему в лицо. Это подтвердило предположение Асланбека о том, что он недавно вышел из больницы. Скорее всего, из турецкой. А там вряд ли дают спиртное.

— Конечно, верю. В то, что вы мечтаете о близкой победе. Скажу вам как чеченец чеченцу. В нашем национальном характере много достоинств. Но стремление выдать желаемое за действительное — не лучшая наша черта. Я бы даже назвал ее хвастливостью. Говоря откровенно, я и сам этим грешу.

— Ты не веришь мне? — оскорбленно, даже с угрозой повторил Муса.

— Я математик, — напомнил Асланбек, вновь наполняя фужер гостя. — Это точная наука. В ней нет понятия веры. Я привык иметь дело с цифрами. Цифры не врут. Врут люди с помощью цифр… Будьте здоровы, уважаемый Абдула! Вы закусывайте, закусывайте.

Муса выпил, но к закускам даже не притронулся.

— Продолжай, — кивнул он.

— Давайте оставим этот разговор.

— Нет! Ты начал! Говори!

— Что ж, если вы настаиваете… Ну разбился русский бомбардировщик. У федералов их сотни. А в России тысячи. Вспомните, с чего началась первая война. Уже через неделю у генерал-майора авиации Джохара Дудаева не было ни одного самолета и ни одного вертолета. Русская авиация загнала нас в ущелья, в подполье. Мы можем говорить, что партизанская война — это наша стратегия. Но сами-то прекрасно знаем, что это вынужденная стратегия. Это путь к поражению, а не к победе…

— Ты говоришь как предатель! — гневно перебил Муса. — Если бы я не знал, что ты настоящий патриот, я бы тебя убил!

— Это очень сильный аргумент в споре, — не скрывая иронии, одобрил Асланбек. — Я бы даже сказал — решающий.

— Да, у федералов сотни самолетов и вертолетов! Да! Но завтра все они превратятся в груду обломков! Ни один русский самолет не осмелится приблизиться к границам Ичкерии!

— Вы снова выдаете желаемое за действительное. Для этого нужны зенитные батареи, целая система ПВО.

— Ты не военный человек! Ты ничего не понимаешь! Для этого не нужна система ПВО! Для этого нужно совсем другое. Ты знаешь, что такое ПЗРК?

Асланбек знал. Из курса на военной кафедре Бауманки. ПЗРК — переносной зенитно-ракетный комплекс. Это советские системы ПЗРК «Игла» с дальностью полета ракеты по горизонтали 5200 метров. При максимальной скорости цели 1450 километров в час вероятность поражения цели одной ракетой составляет около сорока процентов. Это аналогичные ПЗРК «Стингер» американского производства. Но Асланбек решил, что не стоит обнаруживать свою информированность. Поэтому сказал:

— ПЗРК? Не знаю, что такое ПЗРК. ПЗРК, ХЗРК. Давайте лучше выпьем.

— Это зенитно-ракетный комплекс. Переносной! Его может нести один боец. Он может уничтожать самолеты из любого ущелья. Ты говоришь: разбился русский бомбардировщик? А я тебе говорю: он не разбился. Его сбили! Его сбили наши бойцы! Таким вот комплексом «Стингер»! Одной ракетой! Вот что такое ПЗРК «Стингер»!

— Почему мы об этом не объявили?

— Еще не пришло время.