Прежняя любовь - [141]

Первое мое желание — попятиться и броситься бежать. Прочь из этого дома, подальше от этого человека! Но при виде мохнатой шейки Бутча, которую сжимают затянутые в перчатки ручищи Гектора, меня начинает тошнить. Одного резкого движения достаточно, чтобы…

«Возможно, ей сломали шею и уже после этого сбросили с лестницы, чтобы замести следы преступления» — звучит в моей голове голос Джека.

— Сядь, — приказывает мне Гектор.

— Нет, — отвечаю я.

— Не испытывай мое терпение! — Он сжимает пальцы на шее Бутча.

Я отодвигаю от стола стул и сажусь, не сводя глаз с Бутча.

— Я пришел за дневниками, — сообщает мне Гектор.

— Хорошо, — киваю я.

Он моргает, не веря в то, что все оказалось так просто. Он привык к тому, что люди беспрекословно выполняют его распоряжения, но от меня он, судя по всему, этого не ожидал.

— Но вначале вы должны ответить на кое-какие вопросы.

— Я ничего тебе не должен! — рявкает Гектор.

— Это вы убили Еву? — спрашиваю я, не обращая внимания на его недовольство.

Он пару секунд смотрит на меня, а затем качает головой.

— Нет. Я пришел сюда, чтобы найти ее дневники, но она неожиданно вернулась домой и застала меня здесь. Должно быть, они были поблизости, так как, вместо того чтобы начать меня дразнить, утверждая, что я никогда их не найду, она повернулась и бросилась бежать. На лестнице она споткнулась и покатилась вниз, в падении сломав шею.

— Вам даже не пришло в голову вызвать скорую, чтобы избавить Джека от этого зрелища.

— Она уже была мертва. Мне незачем было иметь дело с полицией. Какой в этом смысл? Она сама была во всем виновата. Если бы она отдала мне эти дневники…

— Вы убили бы ее раньше, — прервала я его. — А как насчет меня? Вы и меня убить собираетесь?

Он сверлит меня взглядом так же, как тогда, за обедом.

— Конечно нет, — произносят его губы.

«Конечно да», — говорят его глаза.

У меня холодеет спина, и я откидываюсь на спинку стула, пытаясь оказаться как можно дальше от этого человека. Как у него мог родиться такой сын, как Джек? Джек мягкий, и ему присуща внутренняя чистота. А этот человек — воплощение зла.

— Либерти, — медленно произносит он. — Зачем нам спорить и трепать друг другу нервы? Отдай мне дневники, и забудем об этой истории.

В моей сумке начинает звонить мобильник, и я машинально протягиваю к нему руку.

— Пожалуйста, не делай глупостей, — холодно улыбаясь, предостерегает меня Гектор.

— Это рингтон Джека, — говорю я. — Если я не отвечу, он примчится домой, чтобы проверить, не случилось ли со мной чего-то плохого. Но он вполне может перед этим вызвать спасательные службы. После аварии он очень волнуется, если я не отвечаю на звонки.

Гектор пристально смотрит на меня. Телефон продолжает звонить.

— Не вздумай сболтнуть что-нибудь лишнее, — наконец соглашается он. — Не забывай о своем драгоценном Бутче.

— Привет, — говорю я в трубку и слышу у себя в ушах бешеный стук собственного сердца.

Тем не менее мой голос звучит спокойно и совершенно нормально. Я не свожу глаз с лица Гектора и поэтому не вижу перепуганную мордочку бедняги Бутча.

— Я забыл у тебя спросить, что ты хочешь на ужин, — говорит Джек.

— М-м, я не знаю, — отвечаю я, — придумай что-нибудь сам.

— Отлично, — смеется он, — только не жалуйся, если это «что-нибудь» окажется тем, чего ты не хочешь.

— Жалоб не будет, я тебе обещаю. Кстати, у нас твой папа. Ты не хочешь с ним поговорить?

Лицо Гектора темнеет, и у меня внутри все обрывается. Что, если мой план провалится и он сломает Бутчу шею? Но это было единственное, что мне удалось придумать ради нашего с ним спасения.

— Что там делает мой отец? — настораживается Джек.

— Наверное, он просто хотел убедиться, что нам с Бутчем ничто не угрожает, — отвечаю я. — Да ты можешь сам у него спросить. Даю ему трубку.

Я протягиваю телефон Гектору, который злобно кривится, переводя взгляд с меня на телефон и обратно.

— Алло? — доносится из трубки голос Джека. — Алло?

Гектор неохотно разжимает пальцы одной руки и берет у меня мобильник. Бутч тут же высвобождается, прыгает на стол, а затем и в мои объятия.

— Привет, сын, — произносит Гектор в мой мобильник. От ярости он побледнел, его глаза широко раскрыты. Он так зол, что даже вспотел. — Да, да, все хорошо. Навещал клиента в этом районе и решил проведать Либерти и вашего песика. Да, она в полном порядке. Все хорошо. Да, я так и сделаю. Обязательно.

— Ах да, Джек! — громко говорю я, не позволив Гектору завершить звонок. — Простите, Гектор, я совсем забыла, что хотела кое-что сказать Джеку. Вы не передадите мне телефон?

Гектор начинает дышать все глубже и чаще, пытаясь совладать с душащей его яростью, но вынужден отдать мне телефон.

— Джек, я хочу с тобой поделиться тем, что еще мне сказала Орла Дженкинс, — говорю я, ощущая, как от ужаса все мои внутренности завязываются в тугой узел. — Простите, Гектор, — небрежно бросаю я, — вы не возражаете, если я вас провожу? Это долгий и очень личный разговор. Вам ведь ничего больше не нужно?

Он встает и прямо на моих глазах превращается в Голиафа. Я тоже встаю и, стараясь держаться от него подальше, вслед за ним иду к двери.

Открывая дверь, он оглядывается на меня. По горящей в его глазах ненависти я понимаю, что он еще вернется. Он не успокоится, пока я не буду мертва.