Прежде всего любовь - [8]

Я почти собираюсь обнять ее, но у нас в семье это не принято. Мы не обнимались многие годы. Поэтому я остаюсь сидеть за столом и смотреть на нее с безопасного расстояния.

Джози сглатывает, смотрит на ногти на ногах, выкрашенные ярко-оранжевым лаком. Я помню, как говорила ей, что людям с толстыми пальцами следует отдавать предпочтение нейтральным цветам. Наверное, я вела себя грубо, но это же была шутка. Она испугалась, но потом заявила, что лучше уж толстые пальцы, чем толстые ноги, и с тех пор красит ногти в самые дикие цвета.

Когда она поднимает взгляд, я обращаюсь к ней по имени:

– Джози? Ты слышала, что я сказала?

Она говорит: «Да».

– Мама хочет, чтобы мы что-нибудь сделали. Втроем. Или даже пригласили папу.

– Так поговорила бы сначала с ним, – рявкает Джози. – И вообще, у него новая девушка.

– Да? – спрашиваю я, ощущая одновременно негодование и зависть. Выходит, она с отцом ближе, чем я. – И давно?

– Не помню… несколько месяцев.

– Я ее знаю? – мне кажется, что у них все не слишком серьезно. В его «Фейсбуке» нет никаких следов женщины, а все его девушки всегда это делали: постили фотографии, часто из поездок или из его дома на озере Бертон, отмечали его в записях, чтобы появиться в ленте его друзей.

Она пожимает плечами:

– Ее зовут Марсия. Она судебный репортер.

Джози начинает колотить по воображаемой клавиатуре, и я представляю себе девушку с огромной грудью и красными акриловыми ногтями.

– И сколько ей лет?

– Почему ты всегда спрашиваешь?

– А почему нет?

– Не знаю… за сорок. Она в разводе, двое сыновей. И что же мама собирается устроить на эту жуткую годовщину? Маскарад? Сеанс спиритизма?

– Джози! – кривлюсь я.

– Что? Мама верит в эту хрень.

– Она не верит в спиритизм! Только в знаки…

– Это ужасно. Нет никаких знаков. Дэниел не создает радуги и не подбрасывает на тротуар монетки, – презрительно говорит Джози, – и ты так и не ответила на мой вопрос. Что именно она собирается устроить в память жуткой автомобильной аварии?

– Не знаю… может, съездить куда-нибудь.

– Ты считаешь, что это правильно? – спрашивает Джози, смотря мне в глаза. – Уехать в тропики…

Я перебиваю ее, пока она не наговорила лишнего.

– По-моему, дело тут не в правильности и неправильности. И я не сказала ничего про тропики! Она говорила про Нью-Йорк.

– Почему?

– Из-за Софи.

– Какой такой Софи?

– Ну тебя, Джози. Ты прекрасно знаешь… Подружка Дэниела.

– Почему они до сих пор общаются? Это нездорово.

– Может быть. Может, для этого она и хочет в Нью-Йорк. Все закончить.

– Закончить? Мередит, Дэниел погиб пятнадцать лет назад, – глаза у нее стали стальными.

– Я знаю, – говорю я.

Она смотрит на меня, прежде чем ответить.

– И знаешь что? – я не успеваю сказать ни слова. – Они бы все равно расстались. Она бы разбила ему сердце. Или наоборот. И в любом случае мама бы ее возненавидела, как возненавидела всех наших бывших, и давно бы уже забыла Софи. А вместо этого…

– Вместо этого Дэниел погиб, – говорю я, думая, что это все правда. Смерть Дэниела все изменила. Навсегда. И вот об этом Джози постоянно забывает.

Лицо Джози становится пустым, и она заявляет, что собирается поговорить с Харпер.

Я вздыхаю и смотрю ей вслед. Через несколько секунд я слышу, что они с Харпер визжат от смеха. Это подтверждает одну из моих теорий о сестре. То ли она использует детей, чтобы прятать свои настоящие взрослые чувства. То ли она сама еще ребенок.

Примерно через полчаса Джози возвращается в кухню с Харпер на буксире. Находит свои туфли и говорит:

– Ладно, это было круто, но я пошла.

– И куда? – спрашиваю я, хотя мне вовсе не интересно.

– Хочу поужинать с Гейбом, – она бросает пустую бутылку в мусор.

– Вы же живете вместе, вам мало? – спрашиваю я, думаю, когда это все наконец достигнет логического завершения. Что бы они ни говорили, я точно знаю, что мужчина с женщиной не могут «просто дружить», особенно если они вместе снимают квартиру.

– Ты не поверишь, но у нас обоих бурная социальная жизнь. Так бывает, когда у тебя есть друзья.

Она явно хочет поддеть меня, потому что считает, что количество друзей важнее качества. Чем больше фотографий ты постишь, чем больше на них людей, тем веселее ты живешь. Ей тридцать семь, но она так и не переросла концепцию популярности.

– Ага, – говорю я, – ну ладно, хорошо провести время.

– Обязательно. Спасибо, – она закидывает сумку на плечо.

Харпер хватает ее за руку и просит не уходить. Я злюсь. Против моего ухода дочь никогда не возражает. Быть матерью немного сложнее, чем просто приходить поиграть на часок-другой.

– Мне пора, солнышко, – Джози наклоняется поцеловать Харпер в пухлую щечку, а потом выходит.

Я провожаю ее и успеваю заметить имя Гейба на экране телефона. Воображаю, что она обо мне говорит.

– Пока, Джози, – говорю я и почему-то не хочу, чтобы она уходила. Точнее, хочу пойти поужинать вместе с ней.

– Пока, – она не отрывается от телефона.

Я несколько секунд смотрю ей вслед и окликаю ее по имени. Она оборачивается, и длинные светлые волосы закрывают лицо.

– Ты хотя бы подумаешь о том, о чем мы говорили? – я не хочу кричать имя Дэниела. – Пожалуйста.

– Да, конечно, – отвечает она весело. Она не просто врет, но хочет, чтобы я это видела. – Обязательно.