Прежде чем я умру - [8]

— Послушайте, — серьезно сказала она, — может быть, вы думаете, что у меня не хватит храбрости для разговора с Перритом? Тогда я вам кое-что покажу. — Она стала расстегивать платье. — Сегодня вечером я была в театре, но, если вы заметили, на мне платье с длинными рукавами. И знаете почему?

Вайолет спустила платье с плеч и освободила одну руку.

— Что вы скажете на это? — опросила она.

Да, это было зрелище. На белой коже от локтя до плеча темнели синяки. Я подошел ближе, и Вайолет показала мне руку. Синяки могли быть нанесены пальцами, кулаками, а возможно, каким-нибудь орудием.

— Это ещё не всё, — сказала Вайолет. — Синяки есть и на других местах, но я покажу их только за плату. Я сказала Перриту: «Не думайте, что вы имеете дело с ребенком. Если вы будете издеваться надо мной, то я пойду и расскажу всё, и потом вы меня не найдете». Поэтому, мистер Вульф, бросьте меня запугивать.

Она натянула платье на плечи и стала застегивать его.

— Так что Дейзи Перрит у меня в руках. Я единственный человек из живущих, кому это удалось. А теперь вы думаете, что он сможет вернуть свои деньги с помощью этого паршивого вымогательства?

Вульф поморщился.

— Советую вам как следует обдумать моё предложение, мисс Мерфи, — сказал он спокойно. — Уверяю вас, что это моя собственная идея. Не стоит рисковать. Вы можете убедиться в правильности моих слов слишком поздно. Ваша судьба меня не интересует. Если вы получите деньги от мистера Перрита и не отдадите мне моей доли, то возмездие может настигнуть вас в любую минуту. Кстати, совершенно бесполезно пересказывать наш разговор мистеру Перриту. Я готов к этому и сделаю так, что он не поверит ни одному вашему слову.

— Черта с два не поверит. Он сам подсказал вам этот план.

— Нет. — Вульф отодвинулся вместе с креслом от стола. — Если бы вы знали меня лучше, мисс Мерфи, то вы поверили бы, что эта идея целиком принадлежит мне. Я сам задумал этот план, и, надеюсь, выгоду из него получу. Вы сможете оставлять себе десять тысяч долларов из каждых ста тысяч, которые вытянете из него.

Вульф встал и направился к двери, потом он повернулся к Вайолет.

— Только одно предупреждение, мисс Мерфи. Естественно, вы захотите получить от Перрита как можно больше денег и исчезнуть. Возможно, он не станет преследовать вас по известным причинам. Но со мной будет иначе. Я найду вас где угодно. Я почти так же тщеславен, как и мистер Перрит, и не люблю, когда меня надувают.

Он вышел.

Вайолет не повернулась в сторону двери. Она сидела, не сводя глаз с кресла Вульфа, как будто он ещё сидел в нём. Уголки её губ кривились. Она была спокойна и что-то напряженно обдумывала. Наконец она повернулась ко мне и сказала:

— Боже мой, какой он толстый.

Я одобрительно кивнул ей.

— Вы храбрая женщина, и я восхищаюсь вами. К счастью, вам не нужно принимать решение сразу, у вас есть время подумать. Утро вечера мудренее.

Вайолет улыбнулась мне, и я усмехнулся в ответ.

— Вы не похожи на торгаша, — сказала она. — Вы выглядите здоровым и красивым.

— А внутри всё наоборот, — ответил я и встал. — Не предлагаю отвезти вас домой, потому что видел внизу вашу машину. Но могу составить вам компанию, чтобы подышать свежим воздухом.

Она встала с кресла, подошла ко мне и измерила пальцами мой череп.

— Свежий воздух, — сказала она. — Детка, разве я в нём нуждаюсь?

— Мы поделимся, — сказал я. — Девяносто процентов вам, а десять мне.

Я взял в прихожей свой плащ и шляпу и проводил Вайолет к её двухместному автомобилю.

Я решил сопровождать её не из любви к свежему воздуху. Я не осуждаю Вульфа за то, что он не предупредил Перрита о своём плане шантажа Вайолет, потому что этот план мог прийти ему в голову непосредственно перед разговором с ней, а может быть, даже во время разговора.

Но всё равно этот план мне не нравился. Если Вайолет приедет сейчас домой и расскажет всё Перриту, что вполне возможно, то тогда нельзя предсказать, как он отреагирует.

Здравый смысл мог бы подсказать ему, что Вульф старается вернуть его деньги, но беда в том, что для такого типа, как Перрит, не существует здравого смысла. Вероятно, он не верит, что на свете есть хоть один честный человек.

Поэтому я сел в машину Вайолет.

Она оказалась первоклассным водителем, почти таким же хорошим, как я.

Когда машина остановилась у светофора на Семидесятой улице, я сказал:

— Мисс Мерфи, вы влипли.

В моем распоряжении было не так уж много времени, поскольку она живет на Семьдесят восьмой улице, и я не собирался подниматься к ней и укладывать её в кроватку.

— Вы влипли, — сказал я, — если будете продолжать шантаж. Говорю это искренне, потому что восхищаюсь вами. Если вы будете тянуть деньги из Перрита и не дадите Вульфу его доли, то вы пропали. Вульф — это комбинация гиены и шакала в одном лице. Если вы будете отдавать Вульфу его долю, то рано или поздно об этом узнает Перрит и накажет не только моего патрона, но и меня.

— Продолжайте, — Вайолет не отрывала глаз от дороги. — Вы пока не сказали ничего умного, но ваш голос звучит приятно. Мне пока даже не хочется выпить.

Мы были на Семьдесят первой улице, и я продолжал:

— У вас нет ни одного шанса выбраться из этой истории. Вы застряли между Вульфом и Перритом, а такая позиция опасна даже для танка Шермана, а не только для леди. У меня есть одно предложение, благодаря которому вы спасетесь из этой мясорубки. Вы приезжаете домой и говорите Перриту — или если хотите, то я могу сделать это за вас, — что с шантажом покончено, что вы по-прежнему его любящая и послушная дочь, но просите увеличить ваше недельное жалованье со ста долларов до трехсот.