Прежде чем увянут листья - [13]

Супруги Кранц явно смущены. От их запальчивости не остается и следа.

— Извините меня за любопытство, — продолжает наступать Ингрид, — от кого из родителей ваш сын унаследовал этот талант?

Фрау Кранц заливается краской, взгляд ее светлеет, и теперь она кажется совсем иной.

— Видите ли, — говорит господин Кранц, — моя жена в юности рисовала. Она и сейчас иногда этим балуется…

Фрау Кранц не сразу уступает просьбе Ингрид, жеманится, но в конце концов достает из папки, которую она прихватила с собой, несколько эскизов: натюрморты, наброски портретов — наивные, но не лишенные своеобразия.

— И вы еще упрекаете вашего сына! — невольно вырывается у Ингрид.

— Мы не против того, чтобы он рисовал… Бог с ним… Но когда он рисует вас, пардон…

Ингрид считает разговор исчерпанным:

— Я думаю, проблема решена. Надеюсь, вы того же мнения. У вас нет причин для особого беспокойства…

Ингрид провожает супругов Кранц до двери, и на душе у нее становится легче. Конечно, она давно заметила, что юный Кранц пожирает ее глазами, ловит каждое ее слово. Она делает вид, что не замечает этого, и старается быть с ним такой же приветливой, как и с другими учениками.

После уроков Ингрид подходит к окну и всматривается в сумерки. Отсюда хорошо видна часть казарм. Обычно ее не интересует жизнь военного городка, однако сегодня она внимательно глядит в окно. Там что-то случилось: мечутся солдаты, из парка выезжают бронетранспортеры. Но эта чужая жизнь скользит мимо ее сознания. Ингрид думает о лейтенанте с гитарой и еще о том, почему она обратилась к нему с просьбой. Ведь она ничего не знает о нем, разве только то, что у него приятная внешность и неплохо поставленный голос.

Ревут двигатели. Автомашины и бронетранспортеры выезжают из городка и сворачивают в сторону леса. Наверное, и лейтенант сейчас там.

Она включает свет, зашторивает окно и остается одна. Собственно, одиночество — ее обычное состояние. Кто у нее бывает? Ритмюллеры и Холлеры, некоторые коллеги по школе. Один раз заходил Франк Майерс. Простое приглашение на чашку чая он принял за черт знает что. Воспоминание более чем неприятное. Ингрид чувствует голод; она бы чего-нибудь поела, но пора на репетицию — последнюю перед выступлением.

5

— Тревога! — говорит Юргену начальник караула.

Юрген бежит через двор к казарме и в дверях сталкивается с Кантером, который уже в полевой форме и даже в каске. В кабинете командира роты толпятся незнакомые офицеры, в том числе один подполковник. Юрген припоминает, что это начальник штаба полка.

Ригер представляет Юргена офицерам:

— Он только что прибыл в часть и еще не принял взвод. Предлагаю назначить лейтенанта Михеля моим дублером.

Подполковник бросает на Юргена вопросительный взгляд, и лейтенант мгновенно реагирует:

— Если разрешите, я немедленно приму командование взводом.

— Вы знакомы с документацией на случай тревоги?

— Так точно!

Начальник штаба полка, очевидно, одобряет решение лейтенанта, но последнее слово за командиром роты.

— Хорошо, — кивает капитан. — К карте!

Согласно вводной граница нарушена разведгруппой или диверсионным отрядом, который проник на территорию ГДР. Совершена чрезвычайно опасная провокация, которую необходимо пресечь немедленно. Перед ротой ставится задача взять в плен вторгшегося «противника» или уничтожить его.

Через полчаса колонна вытягивается. Солнце садится, опускаются сумерки. Юрген занимает место рядом с водителем и сосредоточивается на выполнении предстоящей задачи. Впереди по накатанной полевой дороге мчится газик командира роты, а чуть дальше, за прозрачной дымкой пыли, бронетранспортер разведывательного дозора.

За спиной Юргена сидит капитан Мюльхайм, замполит роты, с которым Юрген познакомился только что. Капитан вернулся с курсов и, судя по всему, не успел даже распаковать чемодан и поздороваться с женой. Если бы Юрген встретил этого пышущего здоровьем человека на улице в штатском, он бы никогда не подумал, что перед ним политработник.

— Действуйте самостоятельно, считайте, что меня здесь нет! — бросает капитан Юргену, перед тем как колонна трогается с места.

Быстро темнеет. Зашторенные подфарники выхватывают из темноты лишь узкую полоску дороги. Юрген напряженно смотрит через лобовое стекло, чтобы не потерять из виду огоньки штабной машины. По обеим сторонам дороги сплошной стеной возвышается хвойный лес.

Около двадцати двух часов, когда Юрген уже теряет способность ориентироваться, поступает приказ остановиться. Капитан Ригер раскладывает на капоте карту и отдает приказ:

— Третьему взводу осуществлять разведку и охранение вплоть до исходного района. Возможно соприкосновение с силами «противника». Связь по радио… Даю вам, товарищ лейтенант, десять минут на оценку обстановки и принятие решения. Начало движения — в двадцать два пятнадцать. Вопросы есть?

Юрген еще раз смотрит на карту:

— Вопросов нет. Разрешите идти?

Фрейд придерживает его за локоть.

— Заварил для тебя начальник штаба кашу, — шепчет он ему на ухо. — Кантер и я знаем здесь каждую кочку. Начальник штаба устраивает тебе проверку. Советую слушаться Майерса!

— Благодарю покорно, — бросает Юрген на ходу.