Прежде чем ты уйдешь - [22]
Но только я собиралась открыть рот, как Эд отодвигает стул и встает.
– Мне, пожалуй, надо еще выпить. Тебе повторить? – Он кивает на мой пустой стакан.
– С удовольствием.
Я провожаю его глазами. И представляю, как подхожу к нему, обнимаю за талию, прижимаюсь губами к мускулистой шее. Другие именно так и сделали бы. Например, Джейн. Но я знаю, что это будет неправильно. Более того, Джейн, учитывая ее послужной список, вряд ли является образцом поведения в том, что касается взаимоотношения полов. И тут я чувствую укол вины. Ведь Джейн – моя лучшая подруга.
Эд возвращается с полными стаканами.
– Ладно, проехали, – уже более уверенно говорит он. – О чем мы беседовали до того, как зашли в тупик?
Обстановка, слава богу, слегка разрядилась. Я улыбаюсь и наклоняюсь к Эду. Следующие несколько часов мы предаемся воспоминаниям о наших друзьях и родственниках. Я счастлива снова сидеть рядом с Эдом, забыв о грузе прежних ошибок. Если честно, я скучаю по такому Эду. Ведь мы так давно не общались с ним без явного подтекста, когда оба во избежание очередной ссоры не решали проблемы, а лишь ходили вокруг да около.
Звон колокольчика, и бармен кричит:
– Последние заказы!
Я вскакиваю с места и обвожу глазами полупустой бар. Черт, я совершенно пьяная, и комната плывет перед глазами!
Эд смотрит на часы.
– Упс! – Он улыбается кривоватой улыбкой. – Похоже, для обеда уже слегка поздновато.
– Да, уже поздновато.
– Наверное, мне стоит проводить тебя домой.
– Ладно, там будет видно.
Ужасно не хочется, чтобы вечер кончался, по крайней мере так быстро, но, поскольку мне не удалось решить, как быть дальше, я послушно встаю, надеваю пальто и, слегка покачиваясь, поднимаю с пола сумку.
– Ой-ёй-ёй! – пьяно ухмыляюсь я.
Эд хватает меня за руку и тащит к двери. На улице ледяной холод, и, пока мы стоим в растерянности у паба, наше дыхание превращается в облачка пара.
– Я провожу тебя домой, – говорит Эд и с лукавой улыбкой добавляет: – А там уложу спать.
– Не глупи. Ты живешь на другом конце города.
– Не имеет значения. Я не позволю тебе идти одной в столь поздний час. Ничего, как-нибудь доберусь.
Мы идем рука об руку к метро, а в вагоне садимся рядом. Поезд с грохотом мчится в туннеле, и я гляжу на наше отражение в окне напротив. Мы смотримся как самая обычная пара, и меня пробирает нервная дрожь. Если бы!
Эд всю дорогу держит меня за руку. Поезд медленно подъезжает к станции «Тафнелл-Парк», мы встаем и выходим. У меня голова идет кругом при мысли об имеющихся возможностях. В прошлый раз мы попрощались, и я сказала, что подожду, пока он не разберется со своей личной жизнью. На сей раз у меня от джина явно произошло размягчение мозгов, в результате чего я так и не смогла принять решение. Я поворачиваюсь к Эду:
– Тебе не стоит провожать меня домой. Уже поздно. Ты опоздаешь на поезд.
Эд смотрит на часы на табло. Уже 23:36. Он кивает, но не двигается с места.
– Чудесный вечер. Я получил огромное удовольствие, – говорит он.
Он наклоняется ко мне, его губы касаются моих. Затем отстраняется и смотрит на меня, словно спрашивая разрешения. Я едва заметно киваю. Тогда он снова меня целует холодными губами, и мне кажется, будто я вот-вот потеряю сознание. Платформа совершенно пустая, но, даже если бы здесь была толпа народу, я все равно не обратила бы внимания. Есть только я и Эд, и больше никого в этом мире.
Наконец он меня отпускает.
– Итак? – В этом коротком слове мне слышится не один, а несколько вопросов.
И тут я принимаю решение. Я едва заметно качаю головой, но Эд сразу все понимает.
– Прости, Эд. Я не могу. Не сейчас. Так неправильно.
– Ты права. Разумеется, – соглашается он.
Порывшись в сумке, я нахожу шариковую ручку с жеваным колпачком, беру Эда за руку и пишу у него на ладони номер своего телефона:
– Позвони, когда сможешь, хорошо?
Эд молча кивает, а я резко поворачиваюсь и, зажав волю в кулак, быстро иду прочь. Оглянувшись, я вижу, что он смотрит мне вслед. Мне сейчас тяжело, как никогда, – кто знает: увижу ли я Эда снова? – но я все сделала правильно.
Вернувшись домой, я ложусь в кровать и даю волю слезам. С болью вспоминаю, как Эд уходил от меня, как мне хотелось вцепиться в него и больше никогда не отпускать. Не отпускать до конца жизни.
Но вот слезы постепенно высыхают, я медленно погружаюсь в сон и думаю о том, что принесет мне завтрашний день.
Глава 4
5 июня 1999 года
Пока на кухонном столе остывает чашка чая, я прислушиваюсь к тому, как Джейн бродит по комнате. Скоро она появится здесь, и мне хочется насладиться последними минутами одиночества.
Проснувшись сегодня утром, я поняла, что все опять повторяется, и меня охватило радостное возбуждение. Еще один день с Эдом. Когда в часы отчаяния после смерти Эда я умоляла Господа дать мне еще хоть немного побыть с мужем, то отчетливо представляла себе, что буду говорить и делать в эти короткие минуты: я скажу ему, что сожалею, что безумно люблю его и всегда буду любить. Я представляла себе, как буду обнимать, целовать, ласкать Эда – одним словом, делать все то, что больше не могу. И вот теперь мечты сбываются.
Мои губы невольно расплываются в улыбке.
Место действия новой книги Тимура Пулатова — сегодняшний Узбекистан с его большими и малыми городами, пестрой мозаикой кишлаков, степей, пустынь и моря. Роман «Жизнеописание строптивого бухарца», давший название всей книге, — роман воспитания, рождения и становления человеческого в человеке. Исследуя, жизнь героя, автор показывает процесс становления личности которая ощущает свое глубокое родство со всем вокруг и своим народом, Родиной. В книгу включен также ряд рассказов и короткие повести–притчи: «Второе путешествие Каипа», «Владения» и «Завсегдатай».
Благодаря собственной глупости и неосторожности охотник Блэйк по кличке Доброхот попадает в передрягу и оказывается втянут в противостояние могущественных лесных ведьм и кровожадных оборотней. У тех и других свои виды на "гостя". И те, и другие жаждут использовать его для достижения личных целей. И единственный, в чьих силах помочь охотнику, указав выход из гибельного тупика, - это его собственный Внутренний Голос.
Когда коварный барон Бальдрик задумывал план государственного переворота, намереваясь жениться на юной принцессе Клементине и занять трон её отца, он и помыслить не мог, что у заговора найдётся свидетель, который даст себе зарок предотвратить злодеяние. Однако сможет ли этот таинственный герой сдержать обещание, учитывая, что он... всего лишь бессловесное дерево? (Входит в цикл "Сказки Невидимок")
Героиня книги снимает дом в сельской местности, чтобы провести там отпуск вместе с маленькой дочкой. Однако вокруг них сразу же начинают происходить странные и загадочные события. Предполагаемая идиллия оборачивается кошмаром. В этой истории много невероятного, непостижимого и недосказанного, как в лучших латиноамериканских романах, где фантастика накрепко сплавляется с реальностью, почти не оставляя зазора для проверки здравым смыслом и житейской логикой. Автор с потрясающим мастерством сочетает тонкий психологический анализ с предельным эмоциональным напряжением, но не спешит дать ответы на главные вопросы.
Удивительная завораживающая и драматическая история одной семьи: бабушки, матери, отца, взрослой дочери, старшего сына и маленького мальчика. Все эти люди живут в подвале, лица взрослых изуродованы огнем при пожаре. А дочь и вовсе носит маску, чтобы скрыть черты, способные вызывать ужас даже у родных. Запертая в подвале семья вроде бы по-своему счастлива, но жизнь их отравляет тайна, которую взрослые хранят уже много лет. Постепенно у мальчика пробуждается желание выбраться из подвала, увидеть жизнь снаружи, тот огромный мир, где живут светлячки, о которых он знает из книг.
Посреди песенно-голубого Дуная, превратившегося ныне в «сточную канаву Европы», сел на мель теплоход с советскими туристами. И прежде чем ему снова удалось тронуться в путь, на борту разыгралось действие, которое в одинаковой степени можно назвать и драмой, и комедией. Об этом повесть «Немного смешно и довольно грустно». В другой повести — «Грация, или Период полураспада» автор обращается к жаркому лету 1986 года, когда еще не осознанная до конца чернобыльская трагедия уже влилась в судьбы людей. Кроме этих двух повестей, в сборник вошли рассказы, которые «смотрят» в наше, время с тревогой и улыбкой, иногда с вопросом и часто — с надеждой.