Прежде чем прозвучало: "Поехали!" - [28]

Юрий ГАГАРИН. XXI съезд Коммунистической партии!… На дворе свирепствовала зима, но съезд внес в жизнь страны весеннее оживление. Именно в эти счастливые дни во мне окончательно созрело решение подать заявление о приеме в кандидаты партии. И когда я сказал об этом секретарю нашей партийной организации капитану Анатолию Павловичу Рослякову, он заметил:

- Правильно, Юрий, партия сделает из тебя закаленного бойца.

Кстати, весной 1962 года, накануне первого в нашей стране Дня космонавтики, Анатолий Росляков побывал у меня дома. Мы долго беседовали, вспоминая товарищей по полку, нашу партийную организацию, теплые проводы, которые устроили друзья при моем отъезде с Севера. А потом мы вместе с ним выступили по телевидению. Было очень приятно представить телезрителям коммуниста, который дал мне путевку в партию, который так много сделал для меня в начале летной жизни.

Командир корабля Алма-Атинского авиапредприятия Анатолий ИЛЬЯШЕНКО. Что я могу сказать о Гагарине? Самым обыкновенным парнем был Юра. Что-то у него выходило лучше, чем у друзей по эскадрилье, что-то похуже. Мы вместе с ним занимались в вечернем университете марксизма-ленинизма, вместе пели в хоре. Человеком он был очень общительным, что называется, коллективным и к делу нашему летному относился очень серьезно. Когда Юра обратился ко мне с просьбой, чтобы я дал ему рекомендацию в партию, я, ни минуты не колеблясь, написал ему требуемую рекомендацию:

«Гагарин Ю. А. идеологически выдержан, морально устойчив, в быту опрятен. Являясь слушателем вечернего университета марксизма-ленинизма, всегда активно выступал на семинарских занятиях. Активно участвовал в работе партийных собраний, хорошо выполнял партийные поручения, был редактором «боевого листка».

Юрий ГАГАРИН. Я перечитал эти рекомендации, и они взволновали меня. Старшие товарищи, коммунисты, верили в меня, добрым словом отзывались о моей скромной работе и, казалось бы, ничем не примечательной жизни. Я не знаю, что бы я сделал с собой, если бы когда-нибудь плохим поступком заставил их раскаяться в том, что они написали, ручаясь своим партийным словом за меня. О, какое это великое дело - доверие товарищей, знающих о тебе все: и чем ты живешь, и что думаешь, к чему стремишься и на что способен! Сколько раз дружба советских людей проверялась кровью! Да и я сам, если бы это потребовалось, отдал бы жизнь и за Решетова, и за Рослякова, и за Ильяшенко, за всех своих однополчан.

Долго думал я над тем, что следует написать в своем заявлении. Самые теплые и возвышенные чувства переполняли меня, и, если бы все их излить на бумагу, получилось бы много страниц. Затем вспомнились рассказы фронтовиков о том, что в таких случаях солдаты перед боем писали выразительно, но кратко. И на листке из ученической тетради я написал: «Прошу партийную организацию принять меня в члены КПСС… Хочу быть активным членом КПСС, активно участвовать в жизни страны…» В этих словах я сказал все, что думал. В солнечный день 16 июня 1960 года меня пригласили на партийное собрание. Как положено в таких случаях, я рассказал свою биографию. Она оказалась короткой и улеглась в несколько фраз. Ничего особенного, все, как у миллионов молодых советских людей.

Летчик-космонавт СССР Андриян НИКОЛАЕВ. В работе собрания, на котором Юрия принимали в партию, участвовал и я. Не знаю, о чем думали остальные товарищи, а мне вспоминались друзья по авиачасти, в которой я служил до прихода в отряд космонавтов, и прежде всего капитан Воронин, командир звена, в котором я летал. Это он рекомендовал меня в партию. Вспомнилось, как это произошло.

Задания от полета к полету становились все сложнее и интереснее, мы стали летать не только днем, но и ночью в сложных метеорологических условиях на больших высотах. Хорошо освоили технику. Научились взаимодействовать с пунктами наведения при перехвате воздушных целей. Командир звена капитан Воронин много и упорно работал с нами. Он был для любого из нас образцом, и мы хотели во всем походить на него. Именно по этой причине, когда у меня созрело решение о вступлении в ряды Коммунистической партии, я обратился за первой рекомендацией к нему. Когда меня приняли в партию, мой товарищ по училищу сказал: «Из всей нашей группы ты, Андриян, первым стал коммунистом. Одним словом - ведущим!»

Вот какая страничка из моей биографии вспомнилась мне, когда я слушал Юру, рассказывавшего сдавленным от волнения голосом о своей жизни.

- Как относитесь к службе? - спросил я, когда Павел Попович осведомился, есть ли у коммунистов вопросы к Гагарину.

- Служба - главное в моей жизни, - твердо ответил Юра.

Юрий ГАГАРИН. Затем голосовали. Все подняли руки «за». И хотя благодарить на партийных собраниях не полагается, я не смог удержаться и сказал:

- Спасибо! Большое спасибо! Я оправдаю доверие. Готов выполнить любое задание партии и правительства.

Через месяц меня вызвали в партком. Вместе со мной туда пришла группа молодых коммунистов. Все волновались не меньше меня.

Преподаватель академии Григорий КОВАРСКИИ. Так уж случилось, что мне как заместителю секретаря парткома довелось вручать партийный билет Юрию Гагарину. Передо мной пожелтевший листок перекидного календаря с памятной датой - 18 июля 1960 года. На листке четыре фамилии - тех, кому вручались в тот день партийные документы, и одна из них - «ст. лейт. Гагарин».