Прежде чем прозвучало: "Поехали!" - [27]

Мое знакомство с летчиками из первого отряда кандидатов в космонавты произошло в начале марта 1960 года. Дело в том, что главный маршал авиации Константин Андреевич Вершинин изъявил желание лично встретиться с летчиками, допущенными к подготовке для полетов в космос. Я тоже участвовал в этой встрече. Позже, вспоминая беседу, состоявшуюся в кабинете Константина Андреевича Вершинина, Юрий Алексеевич Гагарин напишет:

«Впервые в жизни мне, младшему офицеру, довелось беседовать с главным маршалом авиации. Он встретил нас по-отцовски, как своих сыновей. Интересовался прохождением службы, семейными делами, расспрашивал о женах и детях и в заключение сказал, что Родина надеется на нас».

Беседа продолжалась час с лишним. Лично мне запомнились больше всего слова, которыми главнокомандующий Военно-Воздушными Силами завершил беседу.

- Учтите, готовиться вы будете по чрезвычайно сложной программе, разработанной Академией наук. Вам придется нелегко! - предупредил Константин Андреевич и со своей обычной доверительной улыбкой медленно подытожил: - Хочу, чтобы вы помнили, что подготовка к полетам в космос - дело сугубо добровольное. Если кто-либо из вас на одном из этапов подготовки решит вернуться в свою часть, пусть смело подает рапорт. Заверяю: на дальнейшем прохождении службы это не отразится никоим образом.

По своему составу первый отряд в буквальном смысле слова был коммунистическим. Так я называю его потому, что летчики, зачисленные в эту, как тогда говорили, группу специального назначения, в подавляющем большинстве были членами партии или, так же, как Юрий Алексеевич Гагарин, кандидатами в члены партии. Пятеро комсомольцев, в числе которых были Герман Титов и Валерий Быковский, с первых же месяцев пребывания в отряде начали готовиться к тому, чтобы стать коммунистами.

Помню свой первый приезд в Звездный. Это было в одно из первых чисел июня 1960 года. Захожу в партком, а там беседуют двое.

- Знакомьтесь, Иван Макарович, - сказал мне секретарь парткома, - это старший лейтенант Гагарин. Скоро будем принимать его в партию. Проверяю, как он знает Устав.

Юрий ГАГАРИН. Я хотел отправиться в космический полет членом партии. Это уже стало традицией советских людей: накануне решающих событий в своей жизни приходить к ленинской партии, вступать в ее ряды. Так делали строители первых пятилеток, так поступали герои Великой Отечественной войны. Так поступают и теперь.

Мой стаж пребывания в кандидатах партии истек. Однополчане с Севера прислали свои рекомендации.

Подполковник запаса инженер Владимир РЕШЕТОВ. Мне довелось командовать эскадрильей, в которой летал Юрий Гагарин. Правда, первым его комэском был не я, а Андрей Пульхеров, но в первый самостоятельный полет Гагарин отправился, когда эскадрилья - в полку она числилась третьей - была уже под моим началом.

Юрий ГАГАРИН. Командир звена, обстоятельно проверив мое умение обращаться с машиной, допустил к самостоятельным полетам. Новый командир нашей эскадрильи майор Владимир Решетов согласился с его решением и, когда первый самостоятельный полет был совершен, сразу у самолета вместе с секретарем партийной организации капитаном Анатолием Росляковым поздравил меня с этим событием. Товарищи запечатлели на фотографии этот момент. Мне приятно было послать Вале в Оренбург снимок, на котором мы все трое, одетые в меховые комбинезоны, в летных шлемах, улыбающиеся вовсю, пожимаем друг другу руки.

Владимир РЕШЕТОВ. Я давал Юрию Гагарину рекомендацию, когда мы его кандидатом в члены партии принимали. Помню и наш тогдашний разговор с ним.

Я ему говорю:

- Ты собираешься стать коммунистом, а какой это ответственный шаг - понимаешь?

- Если бы не понимал, не стал бы вас беспокоить, - ответил Гагарин. А еще он сказал о том, что все те люди, на которых он старается быть похожим, являются коммунистами.

- Так как же мне не следовать их примеру? - серьезно проговорил Гагарин.

- Всем ты хорош, вот только озорничаешь иногда, над товарищами посмеиваешься, - высказал я ему свою претензию.

А он в ответ:

- Так я же не со зла!

- Будь поаккуратнее, для тебя шуточки, а человек обижается, - высказал я свою точку зрения.

Рекомендацию Гагарину я, разумеется, написал, а когда истек его срок пребывания в кандидатах, послал, откликаясь на его просьбу, письмо с рекомендацией в члены партии:

«На протяжении всей службы Ю. А. Гагарин являлся передовым офицером части, - писал я. - Политически развит хорошо… Принимал активное участие в общественных и спортивных мероприятиях… Взятые на себя социалистические обязательства выполнял добросовестно».

Подполковник запаса сотрудник Министерства финансов РСФСР Анатолий РОСЛЯКОВ. Я тоже дважды писал Гагарину рекомендации. В первый раз, когда принимали его кандидатом в члены КПСС, а во второй раз, когда решался вопрос о приеме Гагарина в члены партии.

Вот строки из рекомендации, которую я послал Гагарину в Звездный:

«Знаю Ю. А. Гагарина как исполнительного, дисциплинированного офицера… Летает грамотно и уверенно… Являлся членом комсомольского бюро части… Партийные поручения выполнял своевременно и добросовестно…»