Прежде чем мы стали чужими - [33]

Вскоре мы въехали в узкий длинный проезд возле маленького прелестного бунгало, с крышей из дранки зеленого цвета и красно-коричневыми двустворчатыми ставнями.

Дворик перед домом выглядел как английский сад с кустами по пояс, но кусты были аккуратно выстрижены и не казались дикими зарослями. Воздух был прохладным, но ничего похожего на нью-йоркский мороз.

– Тут так красиво, – сказала я, ступив на дорожку.

– Теперь, когда мальчики выросли, у меня полно времени, чтобы возиться в саду. – Алетта отперла дверь, по обеим сторонам которой висели бронзовые лампы. – Входи, Грейс, я покажу тебе вашу комнату. Маттиас, оттащи, пожалуйста, это колесо.

Мэтт побежал обратно к машине, а мы зашли в дом.

Я не знала, чего ожидать. Она собиралась подвергнуть меня допросу третьей степени или зачитать свод правил поведения в этом доме? Я нервничала и чувствовала себя не в своей тарелке. Мы зашли в гостевую спальню, и Алетта тут же распахнула настежь окно, чтобы впустить свежий воздух – точно так же всегда делал Мэтт, входя в комнату. Они были так похожи – плавными изящными движениями, легкими характерами. Интересно, что же Мэтт унаследовал от отца? И унаследовал ли хоть что-то?

Она подошла ко мне и обхватила за плечи. Я втянула живот.

Она тепло улыбнулась.

– Не нервничай ты так. Я хотела улучить минутку, чтобы сказать тебе – Мэтт кажется таким счастливым в последнее время, и я думаю, что это связано с тобой.

– Да? – я старалась казаться спокойной.

– Ну, и я хотела сказать – добро пожаловать.

Я поставила свой чемоданчик и заметила, что она принесла сюда же сумку Мэтта.

– Большое спасибо, что пригласили меня, Алетта. Я правда очень рада, что Мэтт смог взять меня с собой на праздники.

Я указала на двойную кровать, укрытую пестрым покрывалом:

– Я буду спать здесь?

– Да, я думаю, вам будет тут удобно. Маттиас любит эту кровать.

Я сглотнула. Вам. В глазах защипало, как будто я долгое время не моргала. Может, я и правда об этом забыла. Алетта обняла меня.

– Грейс, – сказала она, смеясь. – Милая Грейс, я же не вчера родилась.

Она вышла из комнаты, оставив меня в изумлении. В изнеможении я рухнула на кровать.

Вечером, после долгого сна, мы с Мэттом сидели за большим дубовым обеденным столом. Алетта налила нам по полной тарелке горячего, душистого домашнего куриного супа.

– Ты говорил с Александром? – спросила она у Мэтта, поставив тарелки на стол.

– Нет.

Она подняла голову от тарелки и поглядела на него, нахмурившись, поверх квадратных очков, сдвинутых на самый кончик носа. Она казалась огорченной, но я не знала ее настолько хорошо, чтобы быть уверенной в этом.

– Нет, мам. Мы с Алексом не особо разговаривали и в мой последний приезд.

Она опустила вилку, взглянула на меня и снова на Мэтта.

– Вы с ним братья. В детстве вы были неразлучны. Что происходит с этой семьей? – Голос ее дрогнул.

Мэтт казался возмущенным, но постепенно его лицо смягчилось.

– Я поговорю с ним, мам. – Он протянул ей руку. Она взяла ее, поцеловала в ладонь и отпустила. – Просто я не могу отделаться от ощущения, что такие, как Алекс, держат нас за какую-то низшую расу. Вот он ходит, весь такой в розовых шортах и рубашке поло и воображает себя Адонисом, – Мэтт ухмыльнулся.

Я подавилась куском курицы и не могла удержаться от смеха. Даже Алетта не выдержала. Она хохотала, не в силах перевести дух, так что по щекам у нее покатились слезы. Еле-еле она сумела возразить:

– Эй! Он тоже мой сын.

Общее настроение внезапно прояснилось.

– Ну, ты в этом не виновата, – заметил Мэтт, все еще смеясь. Мы все с трудом переводили дыхание.

– Ох, Маттиас. Вот в этом ты пошел в отца.

– В чем – в этом? – заинтересовалась я.

Алетта тепло улыбнулась.

– Они с отцом оба легкомысленные. Ни о чем не могут думать серьезно больше двух минут, чтобы не превратить это в шутку.

– Он больше не такой, – возразил Мэтт.

Плечи Алетты все еще качались от сдерживаемого смеха.

– Ну, по крайней мере раньше твой отец был таким.

Мы доели суп, ведя приятную беседу, и Мэтт встал из-за стола.

– Спасибо, мам. Было очень вкусно. Грейс, хочешь пойти в душ, пока я помогу убрать со стола?

– Да, спасибо. Но я тоже могу помочь.

– Не валяй дурака, Грейс. Мы справимся. – Алетта потрепала меня по плечу.

На выходе из столовой я заметила большое панно с фотографиями в деревянной раме. Мэтт проследил за моим взглядом. Там было много детских фото Мэтта и Алекса, детские рисунки, какие-то вышивки, поделки из глины и несколько черно-белых фотографий молодой Алетты, которая весело смеялась.

– Это я сделал, когда был маленький, – сказал Мэтт.

– Потрясающе, – я подошла рассмотреть получше, и Мэтт пошел за мной. – Она была твоей первой музой.

Я обернулась и взглянула в его темные прищуренные глаза. Все как будто на минуту застыло. Он смотрел на мои приоткрытые губы. Его пальцы пробежали по моей щеке. Их прикосновение к моей коже казалось божественным. Я задрожала.

– Это ты моя муза, Грейс.

Музыка, которой научил меня Орвин, вдруг охватила меня. Моя душа была полна ею, когда Мэтт наклонился к моим губам с нежным поцелуем.

Когда я проснулась утром, кровать со стороны Мэтта была пустой и холодной. Я выбралась в столовую. Алетта сидела за столом одна, пила кофе и задумчиво ела овсянку из широкой миски.