Превратности любви - [12]
Джорджи склонилась над ним и убрала с его лба растрепавшиеся пряди волос. Ее руки были мягкими и прохладными, и Седжу было приятно их прикосновение.
— Надеюсь, теперь вам удастся уснуть, Седжемур.
— Да, я буду спать. А вы идите в свою комнату и тоже поспите, — сонно пробормотал Седж.
— Я обязательно прилягу, Седж, — прошептала Джорджи. — Но только нам с вами придется спать в одной комнате, — понимаете ли, нам выделили одну комнату на двоих…
Седж никак не прореагировал на ее слова — он уже спал мертвым сном.
3
Луч утреннего солнца протянулся от окна к постели, щекоча веки. Седж открыл глаза и поморщился. Боль в ноге возобновилась, стоило ему только проснуться, и вообще он чувствовал себя отвратно. У него ныл каждый мускул, раскалывалась голова, а во рту пересохло. Он хрипло застонал.
— О, Седжемур, наконец-то вы проснулись! — воскликнула Джорджи, стоящая в ногах кровати.
Она с трудом сдерживала смех, наблюдая, как переменилось лицо виконта, когда он заметил ее. Он был явно шокирован. Наверное, во сне он успел забыть о том, что с ним приключилось, и не ожидал увидеть ее рядом.
Седжу было не до смеха. Он смотрел широко раскрытыми глазами на Джорджи и всей душой надеялся, что он еще спит и ему снится кошмарный сон.
Он на мгновение сомкнул веки, желая таким образом отогнать это неприятное видение, потом снова уставился на Джорджи. Нет, это был не кошмар — это была явь. Она действительно стояла перед ним в своем измятом платье бутылочного цвета, плотно облегающем ее округлую фигуру. Рыжина ее волос была еще более яркой в солнечном свете, заполняющем комнату, а ее веснушчатое лицо расплылось в широкой улыбке. Она казалась Седжу персонажем из дешевого водевиля, во всем ее облике было что-то комичное.
Джорджи весело расхохоталась, тряхнув огненно-рыжей гривой.
— О Господи! Я думал, мне снится кошмар, а оказывается, это все правда! — застонал Седж.
— Вы выглядите лучше сегодня утром, виконт, — спокойно сказала Джорджи, пропустив мимо ушей эти не слишком лестные для нее слова. Приблизившись к изголовью кровати, она протянула Седжу стакан воды и подложила ему под спину еще одну подушку, чтобы он мог сесть. — Вы не так бледны, как вчера, отдых пошел вам на пользу. Я понимаю, вы все еще чувствуете себя ужасно, но это скоро пройдет.
— Что вы здесь делаете, мисс? — Седж устремил на девушку испепеляющий взгляд. — Я ведь запретил вам входить в эту комнату!
— В самом деле, милорд? Я что-то не припоминаю. — Джорджи снова засмеялась, подумав, что несчастье, приключившееся с ним, нисколько не смягчило нрав виконта, скорее наоборот. Он, вероятно, считал, что все должны безоговорочно подчиняться его приказам. — Но даже если вы и налагали какие-либо запреты, я взяла на себя смелость ослушаться вас. Для вашего же блага.
— Послушайте, мисс Картерет, если вы задались целью постоянно дразнить меня… — начал было Седж, но поспешно умолк, когда раздался стук в дверь и в комнату вошел доктор.
— Доброе утро, мистер Мур. Я рад, что вы уже проснулись. Как вы провели ночь?
Седж в полнейшем недоумении смотрел на доктора. Почему этот человек назвал его мистером Муром? Он уже хотел сказать, что его зовут вовсе не так, но вовремя заметил Джорджи, которая, стоя за спиной доктора, многозначительно приложила палец к губам. Значит, она назвала себя и его вымышленными именами? Впрочем, он ведь сам просил ее не говорить, кто он такой, только потом забыл об этом… Сейчас он не мог не признать, что Джорджи поступила мудро, скрыв от окружающих его настоящее имя. Быть может, таким образом ему удастся сохранит этот неприятный эпизод в тайне и слух о нем не дойдет до лондонского общества. При одной только мысли, что он может стать предметом насмешек и пересудов в кругах высшего света, Седжу становилось дурно.
— Мне дали столько настойки опия, что я и сам не знаю, как провел ночь. Я пребывал словно в каком-то дурмане, — ответил он доктору, прочистив горло. — Я больше не стану принимать эту дрянь, доктор. Пусть лучше мне принесут бутылку бренди на тот случай, если боль в ноге станет нестерпимой — это поможет.
— Ладно, ладно, — примирительно проговорил доктор Хамильтон. Откинув одеяло, он принялся осматривать ногу Седжа. — Мы заменим настойку опия бренди, если вам так угодно, молодой человек. Но только я сомневаюсь, что у этих милых людей, приютивших вас, найдется бренди — это слишком дорогой напиток для простолюдинов. Вам придется послать вашего слугу в «Кросс энд Кейс» — это маленькая гостиница в двух милях отсюда.
— Я так и сделаю, доктор. — Седж крепко стиснул зубы, когда врач дотронулся до его ноги, — боль была нестерпимой. Делая над собой нечеловеческие усилия, чтобы не застонать, он поднял глаза к потолку, потом его взгляд скользнул по комнате. Заметив Джорджи, стоявшую возле постели, он прорычал: — Выйдите сейчас же из комнаты, мисс…
Джорджи перебила его прежде, чем он успел произнести ее имя.
— О, дорогой, не будь же так щепетилен, — ласково проворковала она, моментально входя в роль любящей жены. — Потерпи немного, доктор закончит осматривать тебя через минуту.
— Я знаю, молодой человек, нога очень мучает вас, но это еще не дает вам права вымещать ваше дурное настроение на этой милой леди, — подал голос доктор, укрывая Седжа одеялом. — Ваша супруга не отходила от вас всю ночь. А вчера, пока я занимался переломом, она все время держала вас за руку… Не часто встретишь такую заботливую жену, как ваша. А вы вместо благодарности рычите на нее так, словно это она виновата в том, что вы сломали ногу.
Восемнадцатый век. Казнь царевича Алексея. Реформы Петра Первого. Правление Екатерины Первой. Давно ли это было? А они – главные герои сего повествования обыкновенные люди, родившиеся в то время. Никто из них не знал, что их ждет. Они просто стремились к счастью, любви, и конечно же в их жизни не обошлось без человеческих ошибок и слабостей.
Они вдохновляли поэтов и романистов, которые их любили или ненавидели – до такой степени, что эту любовь или ненависть оказывалось невозможным удержать в сердце. Ее непременно нужно было сделать общим достоянием! Так, миллионы читателей узнали, страсть к какой красавице сводила с ума Достоевского, кого ревновал Пушкин, чей первый бал столь любовно описывает Толстой… Тайна муз великих манит и не дает покоя. Наташа Ростова, Татьяна Ларина, Настасья Филипповна, Маргарита – о тех, кто создал эти образы, и их возлюбленных читайте в исторических новеллах Елены Арсеньевой…
Ревнует – значит, любит. Так считалось во все времена. Ревновали короли, королевы и их фавориты. Поэты испытывали жгучие муки ревности по отношению к своим музам, терзались ею знаменитые актрисы и их поклонники. Александр Пушкин и роковая Идалия Полетика, знаменитая Анна Австрийская, ее английский возлюбленный и происки французского кардинала, Петр Первый и Мария Гамильтон… Кого-то из них роковая страсть доводила до преступлений – страшных, непростительных, кровавых. Есть ли этому оправдание? Или главное – любовь, а потому все, что связано с ней, свято?
Эпатаж – их жизненное кредо, яркие незабываемые эмоции – отрада для сердца, скандал – единственно возможный способ существования! Для этих неординарных дам не было запретов в любви, они презирали условности, смеялись над общественной моралью, их совесть жила по собственным законам. Их ненавидели – и боготворили, презирали – и превозносили до небес. О жизни гениальной Софьи Ковалевской, несгибаемой Александры Коллонтай, хитроумной Соньки Золотой Ручки и других женщин, известных своей скандальной репутацией, читайте в исторических новеллах Елены Арсеньевой…
Историк по образованию, американская писательница Патриция Кемден разворачивает действие своего любовного романа в Европе начала XVIII века. Овдовевшая фламандская красавица Катье де Сен-Бенуа всю свою любовь сосредоточила на маленьком сыне. Но он живет лишь благодаря лекарству, которое умеет делать турок Эль-Мюзир, любовник ее сестры Лиз Д'Ажене. Английский полковник Бекет Торн намерен отомстить турку, в плену у которого провел долгие семь лет, и надеется, что Катье поможет ему в этом. Катье находится под обаянием неотразимого англичанина, но что станет с сыном, если погибнет Эль-Мюзир? Долг и чувство вступают в поединок, исход которого предугадать невозможно...
Желая вернуть себе трон предков, выросшая в изгнании принцесса обращается с просьбой о помощи к разочарованному в жизни принцу, с которым была когда-то помолвлена. Но отражать колкости этого мужчины столь же сложно, как и сопротивляться его обаянию…
Могущественный лорд Пемброк, в одночасье решивший судьбу своей единственной дочери, не предполагал, что его коварные планы могут не осуществиться. Насильно выданная замуж, Леа Пемброк по-своему борется за свое счастье: ее оружием становятся доброта и преданность. Ее нежность смогла растопить сердце сурового, иссеченного шрамами воина, а сама она обрела в браке не только покой, но и истинное женское счастье. Именно в нем — своем таинственном нареченном Леа впервые встретила понимание и любовь, в его объятиях она впервые ощутила себя Женщиной…
Сакская красавица, леди Бетани, в одночасье лишившись своего замка, земель и даже имени, становится рабыней нормандского рыцаря Ройса де Бельмара. Но и побежденная, она готова бороться за то, что ей дорого. Не сразу она понимает, что бороться ей приходится со своим собственным сердцем и что самый главный, безжалостный враг скрывается в ее родном доме.
Начало X века. Изгнанный с родной земли дерзкий викинг Ролло имеет, казалось бы, безумную цель – он решается захватить земли северной Франции, чтобы основать там свое королевство.Во время одного из своих набегов пленницей этого неукротимого воина становится юная Эмма, рыжеволосая красавица. Грубый язычник Ролло не мог и предположить, что отныне вокруг этой стройной девушки закружится его жизнь, а дорога, на которую направит его судьба, приведет к вожделенному трону.
Гордая, независимая берберская принцесса стала пленницей молодого красавца шейха, но не покорилась его воле. Однако она не смогла противиться колдовству изысканных ласк и неге сладострастия, которые познала в объятиях своего врага. Она освобождается из плена, но ее сердце остается плененным. И когда настал момент выбора, она готова рискнуть жизнью, чтобы спасти того, кто стал ее проклятием… и ее единственной любовью.