Превратности любви - [2]

Но выяснилось, что талант талантом, а в «Строгановку» не принимают без диплома художественного училища или художественной школы-десятилетки, а Егор закончил обычную среднюю школу

Но ему очень повезло: за год до окончания школы совсем недалеко от его дома открылся Московский экономико-лингвистический институт, где тоже оказался дизайнерский факультет и нужно было сдавать только экзамен по рисунку и живописи.

Егор легко поступил и с упоением окунулся в учебу: в изучение истории культуры и искусств, рисунок, живопись, начертательную геометрию, информационные технологии в дизайне, цветоведение и колористику, даже в такие, казалось бы, далёкие от искусства дисциплины, как менеджмент и маркетинг.

Особенно нравилось ему все то, что было связано с компьютерными технологиями в дизайне. За время обучения Вадим неплохо освоил некоторые специальные программы, которые используют современные дизайнеры, художники, полиграфисты, овладел техникой верстки, умел неплохо работать с растровыми и векторными изображениями, осваивал 3D моделирование.

И ни на один день не забывал о том, что после окончания института будет создавать необыкновенные украшения. Запоем читал все, что имело отношение к истории ювелирного дела, к его особенностям, следил за появлением новинок.

Ему до тошноты надоели заполонившие российский рынок поделки азиатского производства причудливых форм и расцветок и убогого качества и вкуса. Тем более, что в основном это были копии известных марок, похожие на свои прототипы не больше, чем бумажный цветок — на живой. Когда Егор случайно оказывался возле витрины с такими «драгоценностями», то старался не смотреть в ее сторону.

Но в один прекрасный день именно возле такой витрины с блестящими уродцами он увидел знакомое лицо. Это была Маша, его бывшая одноклассница, первая ученица выпуска.

— Маша? — на всякий случай спросил он стройную русоволосую девушку. — Маша Новикова?

— Егор! — ахнула Маша, тоже узнавшая его если не с первого, то со второго взгляда. — Что ты тут делаешь?

— Проходил мимо, — честно ответил Егор. — И увидел тебя. Как живешь, Машенька?

— Хорошо живу. Учусь на фармацевта, еще год остался. А ты?

— А я заканчиваю институт, буду дизайнером.

— Красивая профессия.

— Интересная.

В тот день он пригласил Машу посидеть в кафе, они обменялись телефонами. И последние два месяца учебы, выпускные экзамены, защита диплома неразрывно переплелись с началом их романа. Пожалуй, первого серьезного романа в жизни Егора, до этого он не слишком много значения придавал общению с девушками, хотя и пользовался среди однокурсниц успехом. Но Маша…

Было в этой что-то такое, не бросавшееся в глаза сразу, а раскрывающееся постепенно, неторопливо и только для внимательного дружественного наблюдателя. Она прекрасно умела слушать, не болтала о пустяках, не любила часами разговаривать по телефону или бродить по магазинам в поисках «чего-то этакого». С удовольствием принимала приглашения Егора на дискотеки, и с еще большим удовольствием — на концерты скрипичной и фортепьянной музыки.

У них оказались близкие литературные вкусы, так что обсуждать прочитанное им всегда было интересно. Маша сама не умела толком рисовать, но тонко чувствовала и понимала живопись, так что ходить с ней на выставки и вернисажи было не менее интересно и приятно. С ней даже молчать было хорошо…

— Вот тебе прекрасная жена, Егорушка, — заметила мать, познакомившись с Машей. — Спокойная, умная, хорошая хозяйка…

— Откуда ты знаешь, какая она хозяйка? — усмехнулся сын.

— Во-первых, поговорили, а во-вторых, это же сразу видно. Не вертихвостка, лицо не размалевывает, не курит, со старшими почтительна… Отцу она, кстати, тоже понравилась.

— Я вроде не собираюсь пока жениться, — отмахнулся Егор.

— Смотри, не прособирайся. Такие девушки не часто сейчас встречаются.

Егор тогда не воспринял тему всерьёз. Но когда Маша уехала на два месяца в Крым к родственникам, вдруг понял, что ему отчаянно не хватает их ежедневных телефонных разговоров, встреч, прогулок. Он затосковал по её чуть низкому, «бархатному» голосу, по внимательному взгляду красивых голубых глаз, по тонкому аромату ее духов…

Правда, сам он в это время был занят устройством на работу: полученный им «красный диплом» предоставлял довольно богатый выбор мест и вполне приличную зарплату. Выбрал он, что вполне естественно, Московский ювелирный завод, чем очень порадовал родителей: хоть и не совсем ювелир, но все-таки можно считать продолжением семейной династии. И с головой окунулся в работу.

Увы, приходилось чуть модифицировать прежние заводские модели, а создавать собственные ему пока никто не предлагал. Это было первым разочарованием, но Вадим не привык зацикливаться на неприятных моментах, и в свободное время фантазировал, рисовал, творил, одним словом.

А потом пришла эсмэска. «Возвращаюсь… Поезд… Вагон…» И не было естественной, казалось бы, просьбы встретить. В этом была вся Маша: ненавязчиво сообщить самую суть, а дальше… дальше пусть уж человек сам решает, как ему поступить.

Егор сам удивился тому, как сильно обрадовался этому короткому сообщению. Маша возвращается, снова будет в Москве, возобновятся их встречи. На работе у него, конечно, появились приятели, да и вообще он многих на этом заводе знал с детства, но это было совсем не то. Маша — вот идеальный собеседник, слушатель, настоящий друг. И… и, кажется, он ее любит. Да, точно любит.