Превосходство Борна - [92]

— А почему вы уверены, что он работает? — спросил капитана Борн.

— Потому что я не за просто так получаю свои деньги, — ответил ему седой моряк.

Путешествие к пляжу оказалось подобием холодной морской ванны, с той лишь разницей, что ее роль выполняла маленькая лодка, которую словно щепку швыряло из стороны в сторону. Они оба вымокли до нитки, но в конце концов добрались до берега.

Голубоватый свет еще раз возник в районе пляжа, теперь несколько левее от них. Де Анжу направил лодку в этом направлении, и через несколько минут можно было почувствовать, как металл задевает за песок. Француз заглушил и поднял мотор, а Борн, перепрыгнув через борт, стал затаскивать шлюпку на берег. Он был неожиданно поражен, когда рядом с ним возникла фигура человека в форме моряка, ухватившегося за канат. — Четыре руки гораздо лучше двух, — прокричал незнакомец по-китайски, а потом повторил это на беглом английском, с заметным американским акцентом.

Пять минут спустя трое мужчин миновали узкую полосу берега и неожиданно оказались среди низкорослых деревьев. Здесь было устроено нечто вроде привала, где, прикрытый брезентом, горел небольшой костер. Усевшись вокруг него, они приступили к разговору, из-за которого и было предпринято это ночное путешествие.

— Это необходимо узнать во что бы то ни стало, Гамма, — начал Француз.

— Гамма? — неожиданно вступил в их беседу изумленный Борн.

— Я использовал здесь некоторые традиции из нашего прошлого, Дельта. Конечно, я мог бы использовать Танго или Фокстрот, но я использовал греческий алфавит, потому что он всегда был предназначен для лидеров. — Это пустой разговор, а мне хотелось бы знать, почему мы находимся здесь? И кто этот человек? — продолжал задавать вопросы Борн.

— Я Гамма, так меня представил вам мой друг Эхо. Таким я и останусь в вашей памяти. Но я могу добавить, что я учился в Университете в Южной Калифорнии, в Беркли. Если вы помните, в то время, в шестидесятые годы, там были студенческие волнения.

— И вы были среди этой толпы?

— Нет, конечно, нет! Я был добропорядочным консерватором и членом общества Джона Берча.

— И вы добровольно вернулись в Китай, я имею в виду в Народную Республику?

— Я вернулся туда, где можно делать деньги, — заметил офицер. — Любой репрессивный режим, любое общество, возглавляемое этим режимом, предоставляет огромные возможности для тех, кто предпочитает жить с минимальным риском, но получать значительные выгоды. Конечно, я не собираюсь работать здесь всю жизнь. Когда у меня будет достаточно средств, я вернусь в Америку, где у меня много друзей-яхтсменов в Сан-Франциско. Я могу говорить при твоем приятеле, Эхо? — спросил китаец.

— Все, что угодно.

— Ты спрашивал меня об информации, и я могу подтвердить с гарантией, что она у меня есть. Цена — одна тысяча долларов. — Но прежде я должен знать, что ты продаешь, хотя бы в общих чертах. Офицер посмотрел на часы. — Мой сторожевой катер находится здесь, на южном побережье. Экипаж считает, что у меня здесь секретная встреча с нашими агентами, работающими в колонии. Но у меня еще есть время. Ну, хорошо. Речь идет о вашем ученике, который отказался следовать за своим учителем, и, тем не менее, получил не только тридцать сребреников, но и кое-что побольше.

— Наемник?

— Заплати ему, — приказал Борн, не сводя глаз с китайского офицера-моряка.

Де Анжу посмотрел на Джейсона, потом на человека по имени Гамма, и молча достал из-за пояса бумажник, завернутый в плотный прорезиненный пакет. Отсчитав банкноты, он протянул их китайцу. — Три тысячи за ночную встречу и тысячу за информацию, но только тысячу...

— Теперь информацию, — резко бросил Борн.

— Он заплатил за нее, ему я и должен ее сообщить, — кивнул китаец в сторону де Анжу.

— Делай, как хочешь, только говори.

— Зная о нашей поздней встрече, я как обычно заправился горючим на базе в Дзухай Ши, где меня застало сообщение, что наш общий друг, радист из первого Главного Управления штаба, хочет связаться со мной.

— Да, я помню его, — вставил де Анжу, — мы с ним имели общие дела.

— Он сообщил мне по системе кодированной связи, — продолжал офицер, что через них прошло сообщение с кодовым номером, относящимся к Нефритовой Горе. Сообщение предназначалось для Су Джианя...

— Грязная свинья! — выругался де Анжу, рванувшись вперед и хватаясь руками за землю.

— Кто это? — спросил Борн.

— Предположительно резидент по тайным операциям в Макао, а в данный момент еще и связной моего бывшего ученика. Господи, прости меня!

— ...который был неожиданно вызван в Бейцзин, — перебивая Француза, продолжил китаец.

— Ты уверен в этом? — вновь задал вопрос Борн.

— Наш общий друг уверен, — ответил офицер, все еще продолжая смотреть на де Анжу. — По его словам, Су Джиань явился сегодня в Главное Управление штаба, уточнил все завтрашние рейсы из аэропорта Кай Так на Бейцзин и на каждый из них он заказал по одному месту. Когда дежурный офицер спросил, почему не было звонка от самого Су Джианя, адъютант ответил, что тот внезапно выехал в Макао по срочным делам. Но какие дела могут быть там в полночь, когда все закрыто?

— Исключая казино, — произвольно вырвалось у Борна. — Стол номер пять, Кам Пек. Условия связи известны.