Превосходство Борна - [70]

— Да, да! — прохрипел связник. — Я хочу жить!

Они сидели в темноте переулка, прислонившись спинами к стене, и жадно курили. Постепенно выяснилось, что китаец достаточно хорошо разговаривает на английском, которому он научился в португальской католической школе, где преподавали монахини из местного монастыря.

— Ты очень способный, и сам знаешь это, — проговорил Борн, вытирая кровь со своих губ.

— Я и сейчас чемпион Макао, почему Француз и выбрал меня. Но ты все-таки превзошел все мои ожидания, и я, можно сказать, просто опозорен. — Нет, на самом деле это не так. Просто я знаю немного больше этих грязных трюков, чем ты. Они не преподаются там, где ты тренировался, и, скорее всего, никогда и не будут. Хотя — кто знает?

— Но ведь я моложе!

— Я бы не стал так углубляться в наш спор. Я лучше тренирован, и мои врачи постоянно говорят мне, что надо делать, чтобы сохранить форму. А теперь давай перейдем к делу, — закончил Борн, доставая из кармана деньги. — Я уже сказал тебе, что хорошо заплачу, если ты скажешь, где и как мне найти Француза. Так где он?

— Сколько ты заплатишь мне?

— Это зависит от того, что ты мне расскажешь.

— Например, где будут Француз и его наемник завтра ночью.

— Десять тысяч американских долларов. — Айяаа!

— Но только в том случае, если ты отведешь меня туда.

— А ты знаешь, что это место находится по ту сторону границы?

— У меня есть виза на посещение Шензена, которая действительна еще трое суток.

— Это может, конечно, как-то помочь, но не очень подходит для посещения Гуандонга.

— У меня есть сильный аргумент десять тысяч американских долларов. — Хорошо, такой аргумент меня устраивает. — Связник помолчал, посмотрел на деньги в руках американца. — Могу я надеяться получить какой-то аванс?

— Пятьсот долларов, не больше.

— Этого слишком мало для перехода границы. И где гарантия, что я получу остальное?

— Было бы хорошо, если бы ты помог мне получить номер в местном отеле. Тогда я просто оставил бы деньги у них в сейфе.

— "Лисбоа"?

— Нет, в этом отеле мне останавливаться нельзя. Найди мне что-нибудь другое.

— С этим проблемы не будет. Помоги мне подняться... Нет! Будет лучше для моего достоинства, если я сделаю это сам.

— Так и быть, — заметил ему Борн.

Кэтрин Степлс неподвижно сидела за столом, продолжая держать в руках трубку телефона, несмотря на то, что ее абонент давно отключился. Она посмотрела на нее отсутствующим взглядом и наконец положила на место. Разговор, который она только что закончила, по меньшей мере, изумил ее. Оказывается, что в Гонконге не было никаких представителей канадских спецслужб, и всю необходимую информацию дипломатические отделы консульства получали от полиции, где почти у каждого был свой источник информации. Эти связи использовались и для помощи канадским гражданам, приезжающим в колонию или сделавшим там короткую остановку.

Сами факты такого сотрудничества ей, конечно, были известны, благодаря дружеским взаимоотношениям, сложившимся у нее с шефом колониальной службы по уголовным делам. Это был стареющий англичанин, вдовец, которого после отставки из Скотленд Ярда направили в Гонконг. В свои шестьдесят семь лет Ян Беллентайн отчетливо осознавал, что его карьера в Лондоне была закончена, но его опыт и таланты не могут оставаться невостребованными, что и решило его перевод в Гонконг. Он возглавил здесь сыскной отдел колониальной полиции, который очень быстро превратился в чрезвычайно эффективное подразделение, порой превосходящее по информированности о подпольном мире колонии, другие подобные агентства, включая и МИ-6.

Они встретились на одном из многочисленных официальных приемов, которые довольно часто устраивались в Гонконге для дипломатических миссий и консульств. Их отношения складывались ровно, а взаимная привязанность только укрепляла их. Им было хорошо друг с другом, и это их вполне устраивало.

Ян подверг уничтожающей критике весь рассказ Мак-Алистера, с которым он приехал к супружеской паре в штате Мэн. Ни в Гонконге, ни в других частях Новых Территорий не было тайпина по имени Яо Минь, и тем более не было ничего, что хотя бы отдаленно напоминало двойное убийство в Макао со времен депортации японцев в 1945 году.

— Это очень примитивно сфабрикованная ложь, моя дорогая Кэти, сказал он. — Но целей, которые они преследуют, я не знаю.

— А если я скажу тебе, что здесь большей частью замешан Вашингтон, а не Королевство?

— Тогда я должен буду возразить тебе. Если эта операция продолжается достаточно долго, Лондон должен быть так или иначе подключен к ней.

— Но в этом нет никакого смысла!

— Это с твоей точки зрения, Кэти. А их планы ты не знаешь. И я, так и быть, скажу тебе, что этот маньяк, Борн, посадил нас всех в калошу. Одной из его жертв был человек, имени которого никто не может назвать вслух. И я тоже не могу назвать его.

— Но, может быть, ты скажешь, если я сообщу тебе что-нибудь еще?

— Скорее всего, что нет, но все же попытаемся.

И теперь она сидела за столом, снова и снова перебирая в памяти все услышанное.

Что же все-таки имел в виду Беллентайн? И что произошло на самом деле? А главное, почему бывший канадский экономист оказывается в центре таких угрожающих событий?