Превосходство Борна - [113]

— Я могу предположить, что вы имеете в виду Мак-Алистера? — спросила Мари.

— Я провел некоторый анализ, — покачал головой Конклин, — и могу сказать, что он является или самым сильным, или самым слабым фактором во всем сценарии. Скорее, второе. У него достаточно ограниченное воображение и немного подмороженные мозги. Я хочу сказать, что Эдвард Ньюингтон Мак-Алистер просто-напросто кролик. Его уши мгновенно встают торчком при первом же сигнале надвигающегося конфликта или ошибки, и он моментально скрывается бегством. Он один из лучших аналитиков, но у него нет квалификации, чтобы быть хорошим оперативником, не говоря уже о стратегическом руководстве операцией такого масштаба. Едва он появился бы на сцене в этом качестве, его мгновенно бы освистали, поверьте мне.

— Но он очень убедительно терроризировал нас с Дэвидом, — коротко вставила Мари.

— Ему подсунули этот сценарий и велели дополнить сюжетами. Но когда ты сбежала от них, он оказался в затруднении, так следующие сюжеты ему некуда было вставлять, весь сценарий оказался под угрозой провала.

— А кто автор этого сценария? — спросил Панов. — Хотелось бы мне знать. Никто, с кем мне удалось беседовать в Вашингтоне, не знают этого, а их было несколько человек. Они не стали лгать мне...

— Кэтрин Степлс кое-что рассказала мне, — прервала офицера Мари. — Я не знаю, может ли это помочь, или нет, но это почему-то осталось в моей памяти. Она сказала, что в Гонконг прилетел один из высших государственных чинов, который был «гораздо больше чем дипломат», или что-то в этом роде. И она, при этом, высказала мысль, что есть прямая связь между его появлением и всем происходящим.

— Как его звали?

— Этого она никогда не говорила мне. Но позже, когда я увидела рядом с ней Мак-Алистера, я подумала, что тогда речь шла о нем. Но может быть и нет. Аналитик, которого ты только что описал, и нервничающий человек, который разговаривал с нами в Мэне, едва ли мог быть дипломатом и, тем более, государственным лицом. Это должен быть кто-то еще.

— Когда она это сказала? — спросил Конклин.

— Три дня назад, когда она прятала меня у себя на квартире в Гонконге.

— Перед тем, как она отвезла тебя в Таен Ман?

— Да.

— И больше она никогда о нем не вспоминала?

— Нет, и даже когда я спросила ее, она под разными предлогами замяла этот разговор, а у меня в то время не было причин не доверять ей. В какой-то мере она брала на себя определенный риск, не говоря уже о риске профессиональном, и, тем не менее, собиралась помочь мне.

— В любом случае, — проговорил Конклин, взглянув на часы, — пришло время заняться Кэтрин Степлс.

— Ты просто чертова развалина! — прошептал Мэтью Ричардс, сидя за рулем небольшого автомобиля, стоявшего вдоль улицы, на которой расположилась квартира Кэтрин Степлс.

— Ты никогда не был особенно любезным, Мэтт, — ответил Алекс, сидя в тени, рядом с ним. — Вот видишь, я не только не послал обещанный рапорт в Лэнгли, но сумел устроить так, что тебе вновь поручили наблюдение за мной. Ты должен меня поблагодарить.

— Дерьмо!

— Что ты сказал им, когда вернулся?

— Что я мог сказать? На меня напали сзади и, слава богу, что не задушили совсем.

— Сколько человек?

— По крайней мере пять молодых юнцов. — И ты почти не сопротивлялся им, чтобы не вызывать панику и не быть обнаруженным мной?

— Такова цена всему случившемуся, — на этот раз более спокойно произнес Ричардс.

— Ты должен был бы получить поощрение.

— У меня пока есть единственное желание: поскорее развязаться со всем этим.

— Ты очень легко можешь сделать это.

— Но только не путем явного обмана.

— Так значит, это старик Хэвиленд лично прилетел в Гонконг, чтобы провести инспекцию на месте.

— Я не говорил тебе этого! Это было в газетах!

— Но о засекреченном доме на Виктория Пик газеты ничего не сообщали, мой дорогой Мэтт.

— Э, нет. Это был нормальный обмен! Ты нуждался во мне, я нуждался в тебе. Рапорт обо мне не пошел в Лэнгли, а ты получил необходимый адрес! В любом случае, я буду отрицать это. Скорее всего, ты узнал об этом на Гарден Роуд. Скорее всего от какого-нибудь пьяного морского пехотинца.

— Хевиленд, — продолжал размышлять вслух Конклин, — всю жизнь болтался вокруг англичан, он даже усвоил их манеры, которые особенно заметны в разговоре... Господи! Да я же должен был сразу узнать этот голос!

— Голос? — переспросил Ричардс!

— Это был разговор по телефону. Еще одна глава из общего сценария. Это был «ХЭВИЛЕНД»! Он не мог никому перепоручить этот разговор! И я проглотил почти все, что он плел мне!

— Что?

— Забудь этот разговор.

— С удовольствием.

По улице проехал автомобиль и остановился около дома, где жила Кэтрин. Дверь открылась и из машины вышла женщина, слегка наклонившись, она продолжала разговаривать с шофером. Даже слабого уличного освещения было достаточно, чтобы Конклин узнал ее по описанию. Это была Кэтрин Степлс. Кивнув на прощание водителю, она уверенными шагами направилась к стеклянным входным дверям дома.

Неожиданно, улица наполнилась резким звуком двигателя, работающего на повышенных оборотах. Длинный черный «Седан» вывернулся откуда-то сзади них и пронзительно визжа тормозами остановился рядом с машиной Степлс. Грохот автоматных очередей разорвал привычную ночную тишину. Осколки стекла разлетелись во все стороны вместе с головой водителя, разорванной на куски. Окровавленные куски стекла полетели на тротуар, когда следующая очередь буквально пригвоздила Кэтрин Степлс к пространству входной двери. Шины взвизгнули еще раз, и черный «Седан» умчался в темноту, с места кровавой бойни, оставляя после себя кровь и трупы.