Преступники-сыщики - [46]

Они хранились у нее в выдвижном ящике комода, и Леон внимательно изучил их. Послания были написаны в крайне необычном тоне, совсем не таком, коего следовало бы ожидать от опекуна или человека, распоряжающегося ее состоянием. В целом, письма представляли собой бесконечные жалобы на трудности, с которыми сталкивался автор, оплачивая ее обучение в школе, одежду и, в конечном счете, даже переезд в Англию. Кроме того, опекун в каждом письме непременно подчеркивал тот факт, что отец оставил ей очень мало денег.

– Это правда, – сказала она. – Бедный папа был весьма эксцентричен в обращении со средствами. Он не хранил акции и наличность в банке, а всегда возил их с собой в большом железном ящике. Собственно, он отличался крайней скрытностью, поэтому никто так и не знал, сколько же денег он имел. Я думала, папа очень богат, потому что он был немного, – тут она заколебалась, – скуповат. Да, пожалуй, это самое подходящее слово. Мне бы не хотелось отзываться о нем пренебрежительно, но он вовсе не имел привычки сорить деньгами, и когда я узнала, что он оставил мне лишь несколько сотен фунтов и немного акций, да и те не имели особой ценности, то была поражена. Как, разумеется, и все в Мельбурне – то есть, я имею в виду, все, кто знал нашу семью. Собственно говоря, вплоть до самого последнего момента я считала себя нищей. Однако несколько месяцев назад мы обнаружили, что отцу принадлежала значительная доля акций компании «Западно-Австралийский золотой рудник», о которых никто ничего не слышал. Это выяснилось совершенно случайно. И, если все, что о них говорят, правда, то я буду очень богата. Адвокаты пытались связаться с мистером Флейном, но получили от него всего одно или два письма. Первое было отправлено из Китая и адресовано мне, а второе, по-моему, из Японии.

– У вас сохранилось то письмо, что было адресовано вам?

Она принесла его. Оно было написано на плотной бумаге. Поднеся его к свету, Леон увидел водяные знаки.

– Какие акции оставил ваш отец? Я имею в виду те, о которых было известно.

Вопрос явно привел ее в замешательство.

– Насколько я знаю, они не стоили ровным счетом ничего. Я помню о них из-за их количества – 967. А в чем дело?

Леон рассмеялся.

– Полагаю, могу пообещать вам, мисс Фаррер, что больше никто не будет вас преследовать. Примите мой совет и немедленно обратитесь в лучшую адвокатскую контору Лондона. Думаю, смогу дать вам их адрес. И вот что еще хочу сказать вам, – глаза Леона осветила добродушная улыбка, – вы не сошли с ума и не сочинили, будто вас преследуют негры и черные собаки, а убитый мистер Граслей вам не померещился. Впрочем, один вопрос мне все-таки хотелось бы вам задать, и он касается мистера Флейна. Вы не знаете, чем этот господин зарабатывал себе на жизнь?

– У него было небольшое ранчо – ферма, как сказали бы вы, – ответила девушка. – По-моему, папа купил ее для мистера Флейна и его жены. А до этого, кажется, он арендовал театр в Аделаиде и потерял кучу денег.

– Благодарю вас, – сказал Леон. – Это все, что я хотел знать.

Он прямиком отправился в меблированные комнаты на Керзон-стрит и встретил мистера Граслея, когда тот выходил из своей квартиры.

– Привет! Надеюсь, вы пришли не за тем, чтобы поведать мне об очередном убийстве? – полюбопытствовал этот весельчак и громко расхохотался.

– Случилось кое-что более тяжкое, нежели убийство, – ответил Леон, в тоне голоса которого было нечто такое, что моментально стерло улыбку с губ мистера Граслея.

Гонсалес последовал за ним в кабинет и собственноручно закрыл дверь.

– Мистер Флейн, насколько я понимаю? – осведомился он и заметил, как кровь отхлынула от лица собеседника.

– Ума не приложу, что вы имеете в виду, – громко запротестовал тот. – Меня зовут…

– Вас зовут Флейн, – мягко перебил его Леон. – Несколько лет назад вы заподозрили, что отец Эйлин Фаррер, которого вы обокрали, на самом деле намного богаче, нежели вы полагали. Поэтому вы разработали довольно-таки неуклюжую, но, следует признать, дьявольскую схему для того, чтобы сохранить право собственности на имущество, принадлежащее Эйлин. Будучи человеком недалеким, в чем я абсолютно не сомневаюсь, вы решили, что если отец был помешанным, то и дочь запросто можно упрятать в сумасшедший дом. Я не знаю, где вы взяли своего негра и обученную собаку, зато мне прекрасно известно, откуда у вас деньги на аренду «Орфеума». Заодно я хочу сказать вам еще кое-что, мистер Флейн, а вы можете передать это своей жене, которая, полагаю, выступает в роли вашей сообщницы. Слово «переговоры» пишется через «е», а «профессия» – через «о». Оба слова встречаются в письмах, отправленных вами мисс Фаррер.

Антрепренер шумно засопел, а рука, потянувшаяся к окурку сигары, задрожала.

– Вам придется доказать все это, – рявкнул он.

– К несчастью, вы правы, – грустно заметил Леон. – В старые добрые времена, когда «Четверо Благочестивых» были не столь законопослушны, как сегодня, вам не пришлось бы представать перед судом присяжных: полагаю, мы с моими друзьями открыли бы крышку канализационного люка на Керзон-стрит и просто сбросили вас туда.