Преступники и преступления. Женщины-убийцы, воровки, налетчицы - [27]
— Значит, гони его к черту и ищи того, кто крутится. Ты ж интересная женщина, и поклонники есть, уверена.
У Ларисы случались поклонники. Ее эмоциональная натура просто задыхалась без любви, как бабочка без нектара. А муж был прост, как шахтерская роба, и жил по принципу: борща — и в койку. Но слабые вспышки влюбленности не украшали жизнь: мужчины ничего не давали Ларисе — ни заботы, ни комфорта, ни роскоши, зато брали всегда активно: состраданием, пониманием, нежностью и вечной готовностью ринуться им на помощь. И только Мишаня, подарок судьбы, ее случайная встреча и смысл жизни последнего месяца, стал исключением из правил. Забавно, но встреча с ним тоже случилась в поезде. Она возвращалась домой, он ехал в Донецк в командировку. Вначале все было банально: он долго приставал с разговорами, мешая Ларисе читать. А потом вдруг что-то перемкнуло, и она увидела добрые глаза, обведенные кругами усталости, и большие надежные руки. Дрожала ложка в стакане, по черному квадрату окна пробегали блики фонарей — солнечные зайчики ночи, а мягкие, нежные губы, шепча какую-то бессмыслицу, целовали ее ладонь. Утром, прощаясь, они обменялись телефонами. И целый месяц рабочее утро начиналось его звонком.
Он приехал в Донецк внезапно и умчал ее в Мариуполь. А точнее, в иное измерение, где мир ласкался у ног, как послушный котенок, а любое ее желание читалось по глазам и становилось законом. За два дня сумасшедшего счастья Лариса не просто влюбилась, она пропала, став наркоманкой с наркотиком «Миша» в крови. И эту, вторую, встречу вырвала у жизни насильно, как налетчица кошелек в подворотне. У Миши был день рождения. Ну разве не веская причина, чтоб бросить семью и работу и, грохнув на подарки зарплату, помчаться к нему на поезде?
И был поцелуй на перроне, и букет печальных заплаканных роз, и ночь на двоих. А утром, захлопнув двери, он щекотно шепнул на ушко: дорогая, погуляй по городу, пока я смотаюсь на фирму. А потом посидим в ресторанчике и купим детям подарки. Счастливая и бездумная, она кружила по городу и в каком-то «комке» купила для Миши гномика, отдав последние гроши.
— Слушай, кончай грустить. Выпей-ка лучше пива.
Похоже, се соседка тоже нуждалась в общении. Скрестив по-турецки ноги, она прихлебывала из яркой баночки и рассматривала какие-то фотографии. Одну из них она протянула Ларисе:
— Мой обожаемый босс. Умирает сейчас от рака.
На фото за черным столом сидел лоснящийся турок, сытый и умиротворенный.
— Ты любишь его? — спросила Лариса.
— Он купил мне три магазина и квартиру в Стамбуле, — ответила Иванна. — Как его не любить? Мне еще в юные годы один умный человек говорил: «Ванька, в этой жизни главное — дороже себя продать. Мужчине, боссу, обществу». Сказать, кто мой первый мужчина? Сенька Сом. Ты про такого слыхала? Кабаки, подарки, Сочи — все это было мое. А потом он подарил мне путевку на Кипр, и я чуть не вышла замуж за врача-киприота. Да вовремя сообразила, что от Сома беременна. Вернулась, все рассказала. Решай, говорит, сама — рожать или делать аборт. Отвез меня в классную клинику.
А сейчас у меня Октай, этот красивый турок. И он стелит мне под ноги Стамбул, как бархатный коврик.
— А ностальгия тебя не мучает? Мысли — как там, на родине? — робко спросила Лариса. Рассказ об умирающем боссе показался ей очень жалостным.
— Все это чушь, поняла? — вдруг рассмеялась Иванна. — Родина там, где тебя уважают. Где платят зарплату шахтерам, а таким, как ты, дарят цветы. Любимый — тот, кто решает твои проблемы, а не подчиняет тебя своим. А по этой стране дураков, воров и бандитов я скучать не намерена. Знаешь, как началась война в Чечне? Дудаев Ельцину в сауне нос перебил по пьяни. А тот заявил: будем Грозный бомбить. Не веришь? Ну и дура. Мне охранник Ельцина рассказывал, когда тот приезжал в Стамбул. Я с ним трахалась.
Словно устав вещать очевидное, девушка потянулась, зевнула и полезла в симпатичный лаковый саквояж. Разложив на столике яркие баночки и пузырьки, она стала снимать косметику. Но неизгладимое впечатление на Ларису произвела процедура освобождения от линз. Когда две невидимые пластинки были спрятаны в специальную коробочку, у черноокой Иванны глаза оказались серыми.
— Хочешь, покажу тебе суперлекарство? — спросила попутчица, должно быть, для того, чтобы переключить внимание Ларисы, и достала пластиковый пузырек алого цвета: — В малых дозах — это панацея. Матери везу от гипертонии. А две капсулы остановят сердце.
Ночью было безумно жарко. Иванна спала, как ребенок, — безмятежная и обнаженная. А Лариса смотрела в окно, и черная его пустота по закону песочных часов через зрачки переливалась в душу. Вот приедет она домой без копейки в кармане. Дети кинутся к сумке, там пусто. Муж, голодный и небритый, зло заглянет в глаза:
— Куда ты дела зарплату?
И даже если соврать, потом занять у подруг, то легче дышать не станет, ведь форточка в жизни захлопнулась. Принц оказался клоуном, а доверчивая Золушка — дурой. Ее судьба — удел водовозной клячи, уныло бредущей по кругу. Любят таких, как Иванна. Попадись эта девочка Мише, он бы рассыпался бисером. А Ларису он просто бросил, скомкав, как прочитанное объявление, сорванное со столба.
