Преступники и преступления. Женщины-убийцы, воровки, налетчицы - [26]
Особые отношения у женщин с наркотиками. 15 тысяч женщин сейчас стоят на учете в органах здравоохранения. Только за прошлый год арестовано 700 перевозчиц зелья. Рекорды впечатляют: у одной в багаже было 50 кг марихуанны, вторая задержана в „Шереметьево-2“ с килограммом кокаина. По ценам „черного рынка“ его стоимость около миллиарда рублей.
53 % преступниц не имели работы. Средний возраст „дамы“ за решеткой— 36 лет. Сейчас отбывают сроки заключения 33 тысячи особ женского пола в 31 исправительном учреждении. За прошлый год число осужденных увеличилось на 5 тысяч.
Большая часть преступниц до суда была замужем. Но к концу срока практически все разведены. Мужчины на свободе не склонны к верности.
Отсутствие свободы, родных, любви так сильно калечит женскую психику, что о перевоспитании и исправлении говорят в основном лишь в „девичьих“ колониях. Почти половина женщин, „отмотавших срок“, состоят под наблюдением психоневролога.
Выйдя на свободу, они боятся ее столь же сильно, как и мечтают о ней. Трудно жить, когда семья потеряна, работы и жилья тоже нет. Может, и потому 15 % женщин имеют две судимости, 28 — три и более. Семь процентов признаны особо опасными рецидивистками.
А все потому, что их еще в детстве недолюбили родители и не научили любить ни себя, ни окружающих. Любить искренне, бескорыстно. А не умея любить сами, они не могут найти никого, кто полюбил бы их такими, какие они есть. Отсюда и отчаяние, и злость, и надежда…»
ТАБЛЕТКИ ПО БРОСОВОЙ ЦЕНЕ
Не ведает, что творит — расхожую эту фразу мы слышим чаше всего в адрес незрелых подростков или выживших из ума стариков. Но каждый из нас, случается, не ведает, что творит. Взрыв отрицательных эмоций тем сильней и губительней, чем положительней и сдержанней человек, в котором они накопились. Лариса Светличная за свою не такую уж короткую жизнь мухи не обидела. Но резкий жизненный вираж толкнул ее на преступление.
До отправления поезда осталось десять минут. Миша так и не пришел, и эта обжигающая реальность кинжалом торчала в сердце. У выхода на перрон Лариса чуть не упала, почувствовав приступ слабости. Тут-то и вынырнул, как черт из табакерки, этот взъерошенный мужичок…
— Женщина, а, женщина, — затараторил он полушепотом. — не хотите лекарств по дешевке?
Сквозь туман непролитых слез она разглядела упаковку элениума и протянула деньги. Мама давно проклинала бессонницу, да и ей пригодится, чтобы уснуть и забыться.
В пятом купе уже сидела девушка броской и дорогой наружности. Эдакая Софи Лорен в кожано-золотой упаковке.
— Билеты и деньги за белье, — заглянула в дверь проводница. Красотка не спеша расстегнула портмоне, а Лариса зашарила в сумочке. Но отделения были пусты, если не считать ветхой тряпочки полтинника. Зато пушистый лукавый гномик, китайский брелок для ключей, купленный ею для Миши, уютно коснулся пальцев.
— Я без постели, можно? — попросила Лариса. Лицо проводницы надулось презрением:
— Ни матрасом, ни подушкой пользоваться нельзя.
Ситуация была унизительной, но семь бед — один ответ. А сегодня она пережила и не такое.
— Вам недалеко? — полюбопытствовала соседка.
— До конца, — ответила Лариса.
— Вот как? — выгнула девушка брови и критически осмотрела ее свитер, ботинки, брюки. — По вас не скажешь, что вы сильно экономите.
Еще вчера такой комплимент весьма бы польстил Ларисе. Но сейчас, раздавленная крушением иллюзий, она лишь пожала плечами:
— Просто так получилось. Не рассчитала расходы. Лариса никогда не ощущала себя независимой, хотя по жизни вела сугубо мужскую роль, в одиночку завоевывая для семьи необходимый минимум благ. Не лишенная симпатии, она умела под настроение притвориться красоткой, но сама на свой счет не обольщалась. Она неплохо играла на пианино и даже придумывала романсы. Но, зная толк в настоящем искусстве, свои таланты не афишировала. И эта неуверенность в себе и невысокая самооценка легко угадывались мужчинами. То в чрезмерной ее деликатности, то в особой манере говорить и держаться.
Соседка по купе была ярким ее антиподом. Она источала в атмосферу флюиды ленивого пренебрежения к миру и глубокого чувства превосходства И эта самоуверенность красивой хищницы не могла не восхитить овечью Ларисину душу.
— Как вас зовут? — спросила она, глядя, как девушка снимает куртку, являя еще одно свое несомненное достоинство — высокий и пышный бюст.
— Иванна, — ответила та.
— Красиво, — вздохнула Лариса. — А вы отдыхали в Крыму?
— Ноу, — усмехнулась красотка, томно закатив глаза (и это было потрясающе, волнующе и многозначительно. Интересно, где она отрабатывала эти роскошные ужимки пресыщенной львицы?). — Я еду из Стамбула. Там живу.
— С мужем?
— Нет. С хорошим и выгодным делом. У меня свои магазины.
В вагоне повисла пауза. Одна наслаждалась эффектом, другая осмысливала услышанное.
— А я в Донецке живу. С мужем и двумя дочками, — сказала Лариса, чтоб не молчать.
— Что ж тебе муж на постель не выделил? — опять усмехнулась Иванна.
— Он шахтер, два месяца без зарплаты, — попыталась оправдаться Лариса.
— Так пусть идет туда, где платят.
— Он не умеет крутиться. А проходчиком был хорошим.
