Преступления инженера Зоркина - [60]

На удивленно вскинутый взгляд Дубенко последовал ответный снисходительно-покровительственный взгляд:

— Квартирами больше заниматься не будем. Это дело прошлое, да и не особенно выгодное. Один магазин нескольких квартир стоит, понял!

В воскресенье утром Зоркин и Дубенко сели на автобус, идущий в Кумыр, и вышли, не проехав половины дороги. Большой районный центр, расположенный в среднем течении реки Чарчак, встретил их многолюдьем, шумным базаром и лесами новостроек. На базаре глухой стеной в общественный сад высилось на каменном фундаменте здание универмага. Зеркальные витрины магазина демонстрировали покупателям всевозможные товары: отечественные и импортные. Два просторных зала, соединенные широким дверным проемом, были заполнены людьми. Люди покупали ковры, швейные машины, телевизоры, одежду, обувь, часы. Грабители, затесавшись в толпе, взирали на все это с затаенной жадностью, мысленно представляя себя обладателями многого из того, что лежало на прилавках.

Не меньше часа провели Зоркин и Дубенко в магазине. Выйдя из универмага, они свернули в парк. Здесь было пустынно, размытые дорожки утопали в грязи. Почерневшие от холодов деревья вздевали к небу голые сучья, они жалобно поскрипывали под налетающим ветром.

— Гляди! — Василий толкнул в бок Николая. — Чердачный проем. Как думаешь, сколько до него метров?

Дубенко, посинев от ветра, который дул все сильнее, съежившись и притопывая сапогами, сплошь покрытыми грязью, смерил на глаз высоту:

— Метров пять будет.

— Две доски придется сбивать. На шарнире. А на доски набьем поперечины. Вот и готова лестница.

— Зачем нам лестница, да и везти ее сюда из Манкента — мученье, — возразил Николай. — Дерево вон рядом со стеной растет. На дерево влезть, веревку с кошкой забросить на чердак и по веревке туда.

— Молодец, голова варит! — одобрил Зоркин, продрогший, как и Дубенко, до последней косточки в теле, но державшийся прямо и раскрасневшийся так, словно ему было невмоготу жарко.

Осмотрев все вокруг, особенно выход на центральное шоссе, обсудив детали, они вернулись на автобусную остановку. Решили приехать в райцентр через два дня.

Во вторник поспели лишь к семи часам. Дубенко, закончив работу в пять на ходу переоделся, взял такси и уже без пятнадцати шесть был в Манкенте на автобусной станции. Зоркин стоял около билетной кассы с небольшим чемоданчиком. На нем был спортивный костюм и темно-синяя ватная куртка. Он походил на тренера, что особенно подчеркивалось его плотной с широко развернутыми плечами фигурой и мощной шеей тяжелоатлета. Рядом с ним Дубенко, в стареньком пальто и черной кепке-восьмиклинке, в порыжелых кирзовых сапогах, с пустым рюкзаком за спиной, выглядел невзрачно и мелко.

— Может на такси? — предложил Николай.

Василий отрицательно мотнул головой:

— Нельзя! Шофер приметит. Лучше со всеми на автобусе.

...Убедившись, что сторож универмага сидит напротив, в чайхане, и увлеченно беседует с двумя стариками, лишь изредка поглядывая на зеркальные витрины охраняемого им объекта, Зоркин и Дубенко проследовали в парк. Было уже темно, сквозь сумерки смутно проглядывали колючие очертания деревьев, белая стена магазина казалась огромным серым пятном, в верхнем основании которого застыла чернильная клякса чердачного проема.

Достав из чемоданчика перчатки, Зоркин надел их. Потом вытащил ломик, длинный керосиновый фитиль с намертво прикрученной кошкой, похожей на небольшой якорь, ворох тряпок и моток шпагата. Усевшись на чемодан, Василий снял ботинки, передал их Николаю. Быстро обмотал ноги тряпками.

— Завязывай, — шепнул он Дубенко, рыскнув глазами по сторонам.

Когда все было готово и чемоданчик перешел в руки Николая, Зоркин, тихо покряхтывая, пополз по стволу вверх. Скоро он был на той же высоте, что и вход на чердак. Брошенная им кошка лишь царапнула в первый раз стену, звонко ударилась о ствол дерева.

— Тише! — свистящим шепотом прокричал Николай, в страхе оглядываясь назад.

Второй бросок оказался удачнее. Конец фитиля, перекинутого через сук, свисал до самой земли. Дубенко, обмотав конец за ствол, дернул за фитиль три раза, что означало: «Можешь перебираться на чердак».

Чтобы проникнуть с дерева в чердачный проем, Зоркину понадобилось несколько мгновений. Дубенко снизу видел, как провис под тяжестью тела широкий фитиль, и вот уже Василий исчез под крышей. Николай отвязал конец, в ту секунду керосиновый фитиль взвился вверх: Василий втянул его к себе.

Прошло часа два. Дубенко, застыв, скорчившись в три погибели, сидел на чемоданчике, слившись в сплошное пятно с угрюмой чернотой парка. По проселочной дороге за садом проехала за это время телега и тяжело прошагали несколько человек, громко говоря по-узбекски. Николай теснее прижался к стволу, поднял вверх голову. По его подсчетам Зоркин уже давно должен был сделать пробоину в потолке, спуститься в магазин и набить узлы добром. Трудно, наверное, ему приходится? Дубенко чутко прислушивался: не раздастся ли с базара тревожный крик сторожа. Нет, все тихо, только собаки где-то вдалеке разлаялись, да с центральной магистрали через определенные промежутки времени доносился могучий рев проносящихся автобусов.