Преступления и призраки - [12]

– А если я откажусь?

– Тогда – увы – закону достанетесь вы, а не камень.

Холмс потянул за шнурок звонка: другой, не тот, что он только что демонстрировал Морану. На звон колокольчика вошел Билли.

– Да, сэр?

– Полагаю, настало время пригласить для участия в этом совещании и вашего друга Сэма, – Шерлок Холмс произнес это, глядя в сторону полковника. И лишь потом повернулся к Билли:

– Возле нашей парадной двери караулит очень крупный и столь же уродливый джентльмен. Пожалуйста, пригласи его сюда.

– Слушаюсь, сэр! Если он откажется, я вправе применить силу? – юноша решительно выпрямился во весь свой невеликий рост. При взгляде на его довольно-таки хрупкую фигуру Моран презрительно фыркнул, Холмс же мягко улыбнулся:

– Нет-нет, никакого насилия, Билли. Обращайся с ним как можно более вежливо. Просто скажи, что его зовет полковник Моран. Он придет сам.

– Будет исполнено, сэр!

– Ну, и что же это значит? – полковник подался вперед. Шерлок Холмс только пожал плечами:

– Могу повторить вам лишь то, что совсем недавно сказал моему другу Ватсону: в мою сеть попались две рыбы, акула и пескарь. Сейчас я потихоньку начинаю эту сеть выбирать – и обеим рыбинам предстоит затрепыхаться.

Моран сделал такое движение, будто собирался вскочить. Его собеседник продолжал сидеть, как будто не напрягаясь ни одним мускулом, но те, кто знал Холмса по-настоящему, поняли бы: он ежесекундно готов к обороне.

– Клянусь всем святым: вы не умрете в своей постели! – сейчас тигриный оскал полковника мог бы напугать даже очень смелого человека. Холмс вновь пожал плечами:

– Знаете ли, меня часто посещала подобная мысль. Но, пожалуй, в этом смысле мы равны, ведь и вы, полковник, с большей вероятностью встретите смерть в положении, перпендикулярном земле, а не параллельном ей. Тем не менее к чему беспокоиться о таких вещах прежде, чем они произошли, вы согласны со мной? А пока мы оба живы – позвольте дать вам один бесплатный совет. Я вижу, что вы сейчас украдкой пытаетесь нащупать револьвер. Фи, мой друг! Невозможно поверить, что человек с вашим опытом вздумает использовать эту вещь в центре Лондона. Даже если вам удастся пустить его в ход – вам ведь ясны последствия: отвратительно много шума, неизбежное внимание нежелательных свидетелей… Не изменяйте своим прежним привязанностям, полковник Моран, держитесь духовых ружей. А! Я, кажется, слышу на лестнице некую слоновью поступь. Вряд ли ошибусь, предположив, что это, по зову Билли, явился ваш сообщник – и сейчас он поднимается по ступенькам, искренне считая, что делает это легким крадущимся шагом.

И действительно: через секунду дверь распахнулась. Юный Билли, встав на пороге, торжественно представил нового посетителя («Мистер Мертон, сэр!») – и удалился вниз по лестнице.

Описание, несколько минут назад данное Холмсом («очень крупный и столь же уродливый джентльмен»), практически полностью соответствовало внешности профессионального боксера, за исключением разве лишь того, что слово «джентльмен» было явно неуместно. Впрочем, Мертон, сопровождая своего патрона на Бейкер-стрит, действительно постарался нарядиться как джентльмен – но, конечно, лишь в меру своих представлений. Если костюм полковника только намекал на отсутствие у его хозяина хорошего вкуса, то одеяние Мертона свидетельствовало об этом издали и в полный голос. Яркий галстук, особенно странно выглядевший поверх серой клетчатой рубашки, сверкал попугайными цветами, а лимонно-желтый кожаный пиджак чуть не лопался на могучих плечах.

– Добрый день, мистер Мертон, – Холмс приветствовал боксера с даже несколько преувеличенной сердечностью. – Сегодня на улице чуть слишком влажно, вы не находите?

– Э… – совершенно не представляя, что ответить, молодой громила повернулся не к Холмсу, а к полковнику. – Это… Что тут, это самое, за игра? Чего вообще творится?

– С вашего позволения, отвечу все же я, – Холмс вежливо, но решительно взял нить разговора в свои руки. – Вкратце дело обстоит так: ваша игра проиграна.

– Это чего, тип этот – он шутит, что ли? Или как? – Мертон по-прежнему обращался к полковнику. – Так вот, он, это, значит, пусть учтет: я таких шуточек не люблю.

– Легко представить. Но обещаю, что сегодня же к вечеру у вас появится возможность в полной мере проявить эту нелюбовь, хотя уже и не передо мной. Ладно, полковник, давайте окончательно проясним ситуацию. Я, как вам известно, весьма занятой человек и потратил на вас уже достаточно много своего времени. Теперь позволю себе ненадолго удалиться в другую комнату. Чувствуйте себя как дома, но не более пяти минут. Надеюсь, что этого времени вам хватит, чтобы объяснить своему мощному другу, насколько далеко зашло дело. А мне, в свою очередь, этих минут хватит, чтобы сыграть на скрипке баркаролу[5]. Надеюсь, к моменту моего возвращения вы уже будете готовы сделать правильный выбор. Альтернатива остается прежней: вы или камень. На этот счет никаких иллюзий быть не должно.

С этими словами Шерлок Холмс взял в руки скрипку и, достаточно демонстративно посмотрев на часы, удалился в спальню. Дверь за ним закрылась.

– Так, это, чего это? – растерянность явно не прибавила Мертону красноречия. – Он чего, знает о камне?