Пресс-тур - [38]

Вместе с Лехой Паша сходил в комнату к администратору проверить, что произошло. На кровати валялись пустая пачка из-под снотворного, банка колы и маленькая бутылка виски из мини-бара. Женщина оставила предсмертное послание – не смогла вынести того, что своими руками этой ночью убила обратившегося в тварь ребенка. Судя по записке, где-то в городе у нее осталась больная сестра.

Леха пару раз перекрестился и начал что-то говорить про большой грех, но Паша не слушал. Он вяло смотрел на бледное простое лицо женщины средних лет, с ужасно старомодной прической, и практически ничего не чувствовал. Слишком много смертей. Слишком много потерь. Слишком много стресса. Одна цель теперь – выбраться из Краснополярска и вернуться домой к сыну. Любой ценой.

В разгар обеда кто-то хватился гостя из Хабаровска. Что дело неладно, стало понятно, как только подошли к его комнате – из-под двери по ногам бил холод. Зульфия открыла номер мастер-ключом, и приготовившиеся к худшему, с оружием наготове мужчины, которые пришли целой толпой, обнаружили, что комната пуста, а окно открыто настежь. Никаких следов борьбы не нашлось, по всей видимости, человек сам спрыгнул со второго этажа.

Причины этого идиотского, с точки зрения Паши и многих других, поступка долго обсуждали за продолжившимся обедом, но мотивацию понять не могли – то ли волновался за брата и пошел спасать, то ли боялся сидеть взаперти и отправился искать варианты бегства из города, решив, что у одного будет больше шансов, чем у группы. Как бы то ни было, его они больше никогда не видели.

Собрав все истории выживших воедино, они осознали, что город превратился в одну сплошную западню. Неизвестное количество жителей были заражены чем-то, от чего они теряли рассудок и набрасывались на других. Инфицированные могли быть где угодно – в квартирах, на улице, в общественных зданиях; стать одним из них было просто – получив укус или царапину.

Связь не работала ни у кого, рации полицейских мертво шипели и не отзывались, что происходило за пределами Краснополярска – неизвестно. «Самолетов не планировалось еще как минимум двое суток, да и что делать жителям города, – подумал Паша, – куда им-то бежать?»

Они могли продолжать сидеть в отеле, но их было десять человек и собака, а на кухне уже начинала заканчиваться провизия. Артем сказал, что свежая поставка продуктов должна была быть в воскресенье. По-видимому, в закрытом районе сотрудников «Росальтэна» были запасы еды в гастрономе и относительная безопасность, но туда никого не пускала вооруженная охрана, готовая открывать огонь, как это случилось с Кирой и Семенычем. Еще один продуктовый магазин был где-то в городе, но что происходило там – тоже большой вопрос.

В завершение они по-прежнему не знали, что случилось, откуда взялись зараженные, где связь – не знали ничего, кроме того, что оказались в очень глубокой заднице.

Паша понимал одно – скоро им придется покинуть отель в поисках спасения или пропитания.

* * *

Кира заметила нового парня, как только оказалась в отеле и по-дружески приобняла Пашу, радовавшегося воссоединению, как верный пес.

Он стоял, облокотившись на стойку регистрации, и исподлобья смотрел, не отрывая взгляда. Не ее типаж, но от него веяло силой воли и целеустремленностью, которые она сразу почувствовала и потому взволновалась. В стрессовых ситуациях ее вообще больше тянуло к противоположному полу, Герман давно это про себя знала. А еще она сразу поняла, что он – плохой парень, такие ей тоже нравились.

Нос с горбинкой, рыжие, как и у нее, волосы, зеленые глаза, веснушки, шрам под правым глазом, что-то с бровями. Такую внешность было трудно не заметить и нелегко забыть. Терзавшие последние дни мысли о Саше и Свете незаметно покинули девушку.

Когда Кира перездоровалась со старыми и новыми знакомыми, рассказала, где пропадала и как встретила Семеныча, а потом осталась на минуту одна, парень подошел к ней и протянул руку.

– Илья.

Девушка, обычно бойкая, застеснялась и замешкалась.

– К-кира. – Она неловко сжала кончики его пальцев. – Очень приятно.

Он улыбнулся одними уголками губ.

– Нелегко тебе пришлось?

– Я думала, что мне конец, с того самого момента, как осталась там одна. – Она приободрилась. – Но как видишь, пока жива.

– Ты с Москвы?

– Да. А ты?

– А я местный. Всю жизнь тут провел. Помню город еще до открытия росения: тут были руины. Только один раз в Екатеринбург выбрался. Не представляю, каково это – жить в таком большом городе. Я тебя нигде не видел?

– Ну, в интернете мог. – Она засмущалась. – Я довольно известна у тинок.

– То-то, я смотрю, лицо знакомое. И как тебе Краснополярск? – Он грустно усмехнулся.

– Звезда в шоке, – ответила она древним мемом, недавно получившим вторую жизнь.

Оба от души рассмеялись и долго не могли остановиться, наверное, от накопившегося стресса. Потом отсели ото всех подальше и продолжили разговаривать.

– На заводе работаешь?

– Не, нас, местных, это ворье не жалует. Мою мать, – Илья помрачнел, – так и не взяли. Меня не взяли. Мы думали, что город оживет, он и ожил… только не для нас.

– Это ужасно. И на что ты живешь?