Прерванный полет - [3]

Но Юсуф не представлял, насколько трудно будет добраться до цели.

И вот теперь он знал только одно: до нее надо добраться, а дальше… Дальше все становилось совершенно непонятным.

Те, кому давным-давно посчастливилось не только попасть в этот мир, но и вернуться обратно, составили примерное описание, имелась даже карта. Но было это очень давно.

Поэтому Юсуф не сразу понял, что за всеми передвижениями их группы следят едва ли не с момента появления. А когда понял, было уже поздно.

В этом мире шла война, а они оказались на границе между враждебными государствами. Поэтому и были моментально замечены одной из сторон, которая решила принять меры. Хуже всего, что часть замыслов Юсуфа они поняли.

Пришлось прорываться с боем.

…Он всмотрелся в небо. Следовало ожидать патрульных летательных аппаратов противников тех, от кого ему удалось уйти. Кто они, какому государству принадлежит безлюдная долина, Юсуф не представлял. Да не больно-то и хотелось. Главным было одно: добраться до смутно видневшейся пирамиды и вспомнить, вспомнить… Голова будет болеть жутко, но это совершенно не страшно. Боялся он только одного — провалить задание. И гнев брата-лидера был тут совершенно ни при чем: служил ему Юсуф аль-Андалуси не за страх и не ради денег.

Между тем солнце поднялось, теперь блики на реке стали гораздо ярче, а кроны деревьев, вполне надежно скрывавшие беглеца, наполнились веселым и радостным светом. Хотя это его совершенно не радовало, да и не могло: не до того было! Мир для Юсуфа сжался в один пульсирующий комок: задание! Задание! Сделать так, чтобы город, где верховодили «крысы», превратился в ничто. Выполнить приказ — нет, просьбу! — вождя.

«Возможно, тебе придется убивать моих верных солдат и сторонников. Если это понадобится ради дела», — сказал на прощание брат-лидер.

Раз оно так — пусть так и будет. Даже если выполнение задания убьет самого Юсуфа.

Боль в голове запульсировала с удвоенной силой. Пожалуй, у любого другого это закончилось бы обмороком, но Юсуф только СИЛЬНО сжал челюсти. Что это за магрибский колдун, который не может помочь себе сам в такой пустячной штуке — вылечить сотрясение мозга?! Он пережил гораздо большее. Но память, память… Она отказала в самый неподходящий момент.

«Успокойся, — проговорил Юсуф сам себе. — Успокойся. Вспомнишь, когда придет время».

Следовало максимально расслабиться. А затем вспомнить заклинание-молитву, обращенную к древним богам. К тем, кого люди называли языческими и предпочли забыть навсегда.

Но Юсуф не забыл. Да, он официально считался правоверным — но никогда им не был в действительности. Да и к древним сущностям или духам места относился скорее практически: важной была не только молитва, она лишь помогала сосредоточиться, увидеть свой организм словно бы изнутри, понять, что с ним не так.

А «не так» было многое. Если бы он попал сейчас в руки врачей, они бы поразились — как человек в таком состоянии вообще мог ходить, да еще по горам, да еще ночью.

— Во имя тех, кто правит Землей и мирами, — шептали его губы. — Да будет спрямлен мой путь, и да пройду я по нему…

Эти слова, произнесенные на языке, который не был похож ни на арабский, ни на местное наречие, странным образом успокаивали. Что ж, уже хорошо.

Теперь следовало попытаться начать лечение. В таких случаях он ощущал тот же самый эффект, что и люди, пережившие клиническую смерть. Юсуф словно бы увидел себя со стороны. Вот он, спокойно лежащий в укрытии. Да, вид сейчас был, мягко говоря, не самым лучшим: на подбородке уже сильно пробивалась черная щетина, вся одежда (если эту рванину вообще можно было так назвать) пропиталась пылью и потом. Только ему не было до того никакого дела.

Ему и до головной боли не было бы сейчас дела, если бы она не мешала.

Хотя сейчас боль стала чуть тише. Возможно, если к вечеру повторить всю процедуру, пройдет совсем. Тогда к завтрашнему утру пирамида станет гораздо ближе, а на следующую ночь можно будет попытаться спуститься в долину. Там придется идти быстро, почти бежать. Если одно враждующее государство обзавелось инфракрасными детекторами на своей технике, то и у второго они почти наверняка есть.

И неизвестно еще, охраняется ли пирамида. Автомат местного производства у него теперь имелся, но это — на самый крайний случай.

Однако самое главное, что мучило Юсуфа с того момента, как он очнулся под завалом, — память. Обойти все препятствия можно. Но если непонятно, что он должен сделать, все усилия пойдут впустую. Тогда ему предстоит остаться внутри пирамиды навсегда.

Боль и в самом деле перестала быть острой и отвлекающей, хотя никаких нужных воспоминаний о задании так и не появилось. Зато появилось нечто отвлекающее извне: далекий жужжащий звук. Тем-то и отличается состояние клинической смерти от того, в которое ввел себя сейчас Юсуф, что находящиеся между жизнью и смертью уже не слышат никаких звуков. А вот он слышал прекрасно — слух лишь обострился в тот момент, когда Юсуф сосредоточенно читал заклинание.

Звук показался настолько настораживающим и враждебным, что ритуал пришлось прервать в одно мгновение. Назойливых насекомых в этом мире (по крайней мере, в здешних краях) не водилось, значит…