Прерванный полет «Эдельвейса» - [65]

Немцы тоже были впечатлены. «В сумерках я продвинулся на 14 километров, затем провел ночь на открытом месте на фоне невероятного дыма и пламени, освещавшего Сталинград, – писал командир 9-й зенитной дивизии люфтваффе генерал-майор Пиккерт. – Фантастический пейзаж в лунном свете».

Из крупных предприятий от бомбардировок больше всех пострадал металлургический завод «Красный Октябрь», где вышли из строя все доменные печи и погибли сотни рабочих. Тракторный завод им. Дзержинского немцы бомбили относительно слабо, так как опасались накрыть свои части, выходившие к Волге неподалеку. Поэтому здесь, несмотря на повреждения ряда цехов, работа продолжалась, и в ночь на 24 августа снова были выпущены несколько танков Т-34.

Рихтхофен пролетел над Сталинградом утром 25 августа, чтобы посмотреть на результаты налетов. «Город разрушен и стоит без каких-либо дальнейших целей для бомбардировки», – подытожил он у себя в дневнике. Будучи человеком авантюрным и решительным, он настаивал на том, что 6-я армия может и должна занять Сталинград прямо сейчас, пока обороняющиеся обескуражены и деморализованы бомбардировками. Потери, считал он, будут высокой, но в нынешних обстоятельствах приемлемыми. Как показала история, Рихтхофен был прав. Во-первых, решив вести штурм по всем законам военной науки, захватывая квартал за кварталом, Паулюс в итоге погубил гораздо больше пехоты, чем это могло произойти при быстром и решительном натиске. Во-вторых, Рихтхофену не терпелось побыстрее бросить все силы на Кавказ.

Несмотря на «отсутствие целей», он продолжал ежедневно гнать стаи «Юнкерсов» и «Хейнкелей» на Сталинград. Командир 1-й эскадрильи KG100 гауптман Бётхер впервые появился над новой твердыней на рассвете 24 августа. Здесь ему пришлось вспомнить севастопольские пейзажи: сплошные руины и пожарища лежали внизу. В «большой атаке» прошлого дня Бётхер по какой-то причине не участвовал. А в этот день его целью дважды был железнодорожный вокзал. Этот же объект он атаковал рано утром 25 августа. Затем в течение двух дней Бётхер еще семь раз бомбил Сталинград, а также позиции советских войск вокруг города, а в ночь на 29 августа впервые занялся минированием Волги, сбросив в нее две мины LMB[127].

«Все идет хорошо», – записал Рихтхофен 30 августа, на следующий день приказав Фибигу провести новые террористические налеты на Сталинград[128]. С 31 августа по 3 сентября налеты на город проводились непрерывно в течение 24 часов.

Тот факт, что вместо наступления VIII авиакорпус теперь был втянут в изнурительные тактические бои, отчетливо проявился на рассвете 5 сентября, когда войска советских 24-й и 66-й армий под командованием Георгия Жукова нанесли мощный контрудар к северу от Сталинграда. На протяжении всего дня бомбардировщики и штурмовики беспрерывно атаковали наступающие танки. «Русские бросили на нас все, – писал в дневнике гауптман Пабст. – Огромные массы танков. Затем пришли мы. Делаем круг, ищем цель и пикируем. Их танки окрашены в камуфляж, но мы находим и уничтожаем большинство из них». В результате войска Жукова были разбиты и десятки Т-34 дымились среди холмов. Однако защитники Сталинграда смогли перевести дух и укрепить свои позиции в городе.

Воздушные бои первой декады сентября вновь продемонстрировали подавляющее превосходство немецкой авиации. Вблизи линии фронта люфтваффе действовали большими группами смешанного состава по 30–40 самолетов. При этом два-три звена «Мессершмиттов» первыми прибывали в намеченный для атаки район, связывая боем советские истребители и обеспечивая своим бомбардировщикам и штурмовикам благоприятные условия. После этого Ju-87, Ju-88 и Не-111 спокойно вели бомбометание, делая иногда по 8–10 заходов на цель, сбрасывая каждый раз по одной-две бомбы. В результате налеты длились иногда по полчаса и оказывали сильный деморализующий эффект на наземные войска. Если же отдельным русским летчикам и удавалось прорваться к немецким бомбардировщикам, их встречал плотный заградительный огонь бортстрелков.

Непосредственные бои между истребителями также, как правило, заканчивались в пользу противника. Мелкие группы Як-1 и ЛаГГ-3 зачастую поголовно уничтожались «Мессершмиттами». Попытки командования авиадивизий использовать большие группы истребителей также не приносили ожидаемого эффекта. При почти полном отсутствии радиосвязи советские летчики при появлении немцев быстро теряли ориентацию, нарушали строй, и бой распадался на изолированные схватки. Если же в редких случаях ситуация начинала складываться для пилотов люфтваффе неблагоприятно, они тут же выходили из боя либо с резким набором высоты и уходом в сторону, либо с переходом в пикирование и выводом машины над самой землей.

С 5 по 12 сентября 4-й воздушный флот выполнил 7507 самолето-вылетов (в среднем 938 в день). В то время как в первые дни операции «Блау» проводилось в среднем 1343 вылета ежедневно. За 11 недель беспрерывного наступления число самолетов сократилось на 40 процентов до 950 самолетов, из которых вследствие нехватки запчастей лишь 550 находились в боеготовом состоянии. Впрочем, активность советских ВВС была еще ниже. За тот же период в зоне 4-го воздушного флота было зафиксировано 2834 самолето-пролета, то есть в среднем 354 в день.