Прерванный полет «Эдельвейса» - [39]

– Слева по борту разрывы! – докладывал сигнальщик.

– Хорошо, – отвечал командир.

Бой продолжался три часа почти без перерывов. Пока одни «Хейнкели» бомбили, заходя на корабль по очереди, другие улетали за новым грузом бомб. Мы жаждали темноты, как жаждет человек в пустыне глотка воды. Ярошенко неутомимо переходил с правого крыла на левое и, прищурившись, смотрел в небо. И за ним поворачивались сотни глаз. Он казался всемогущим, как бог. И вот один раз, проходя мимо меня, между падением двух бомб, он вдруг подмигнул черным глазом, усмехнулся, показав белые зубы, крикнул:

– Ни черта! Я их все равно обману!

Он выразился более сильно, но не все, что говорится в море во время боя, может быть опубликовано в печати.

Всего немцы сбросили сорок крупных бомб, примерно по одной бомбе в четыре минуты. Сбрасывали они очень точно, потому что по крайней мере десять бомб упали в то место, где мы были бы, если бы Ярошенко вовремя не отворачивал. Последняя бомба упала далеко по левому борту уже в сумерках при свете луны»[69].

Трагизм же заключался в том, что сам Евгений Петров, написавший этот очерк, не знал, что элегантному кораблю «Ташкент», как и ему самому, оставалось жить всего три дня…

Но в ту ночь лидер все же смог благополучно добраться до Севастополя. А вот эскадренный миноносец «Безупречный», на борту которого находилось 320 солдат, не дошел… «Восемь Ju-87 атаковали эсминец, – докладывал штаб III./StG77. – Наблюдалось два прямых попадания. Эсминец затонул через две минуты. Решающее попадание, которое имело своим результатом разламывание корабля на две части, было достигнуто оберфельдфебелем Хаугком. Второго попадания добился штабс-фельдфебель Бартле». Из экипажа «Безупречного» чудом выжило лишь три матроса, которых на следующий день подобрали подводные лодки. Благо на дворе был конец июня.

В этот же день одиночный Не-111 из 2-й эскадрильи KG 100 в районе юго-западнее Ялты потопил шедшую в надводном положении подводную лодку С-32. Она везла в Севастополь 6000 минометных мин и 32 тонны бензина. Взрыв был виден на расстоянии 20 миль с другой подводной лодки – Щ-212.

Тем временем в ночь на 27 июня лидер «Ташкент» разгрузился у причалов на мысе Херсонес. «Командир знал, что немцы будут ждать нас утром, что уже готовятся самолеты, подвешиваются бомбы, – продолжал свой последний рассказ Евгений Петров. – Хорошо, если это будут «Хейнкели». А если пикирующие бомбардировщики? Командир знал, что, каким бы курсом он ни пошел из Севастополя, он все равно будет обнаружен.

Встречи избежать нельзя, и немцы сделают все, чтобы уничтожить нас на обратном пути.

Я видел, как командир на мостике следил за разгрузкой. Его напряженное лицо было освещено луной. Двигались скулы. О чем он думал, глядя, как по сходням, поддерживая друг друга, всходили на корабль легкораненые, как несли на носилках тяжелораненых, как шли матери, прижимая к груди спящих детей? Все это происходило почти в полном молчании. Разговаривали вполголоса. Корабль был разгружен и погружен в течение двух часов. И каждый из них, проходя на корабль, поднимал голову, ища глазами мостик и командира на нем…

Корабль вышел из Севастополя около двух часов…»[70]

Евгений Петров был прав. Оберст фон Вилд сделал все, чтобы уничтожить «Ташкент». Рано утром 40 Не-111 и Ju-88 из 1-й эскадрильи KG100 и III./LG1, а также 21 из I./StG77 были отправлены на охоту за лидером.

Авиаудары начались в 5.00 и продолжались в течение трех часов. За это время на корабль было сброшено около 300 бомб. Умело маневрируя, командир «Ташкента» капитан 3-го ранга Василий Ерошенко тем не менее сумел избежать прямых попаданий! Однако вследствие близких разрывов корпус лидера был сильно поврежден. Через три пробоины в первое котельное и румпельное отделения и в носовой отсек хлынула вода. Потом заклинило руль. Постепенно вода стала заполнять кубрики, погреба и кладовые. В затопленных помещениях погибли 50 человек, в том числе и часть эвакуированных мирных жителей и трюмно-котельная группа, которая ценой жизни сумела потушить котлы и предотвратить их взрыв.

«Ташкент» принял около 1000 тонн воды, что составляло почти 50 процентов его водоизмещения. Нос постепенно погружался в воду. Однако лидер упорно шел на восток со скоростью 12 узлов, отстреливаясь из всех стволов. Раненые солдаты, женщины и дети ведрами и касками в темных полузатопленных и задымленных помещениях вычерпывали воду. Когда до Новороссийска оставалось уже недалеко, на помощь подоспели эсминцы «Бдительный» и «Сообразительный», а также спасательный корабль «Юпитер» и буксир «Черномор». При этом «Бдительный» взял «Ташкент» на буксир, а «Сообразительный» снял с него 1975 раненых. Между тем экипажу лидера чудом удалось остановить затопление и удержать корабль на плаву. В 20.00 27 июня лидер достиг Новороссийска.

«Войска дрогнули…»

Ну a «Лов осетра» вступал в завершающую стадию. В 1.0 29 июня пехота LIV армейского корпуса на резиновых лодках форсировала усеянную затонувшими кораблями Северную бухту и высадилась прямо на набережной Севастополя. Благодаря темноте и постоянной пелене дыма, висящей над городом, немцам удалось незаметно пересечь водоем. А как только рассвело, «Штуки» StG77 нанесли мощные удары по окрестностям набережной, лишив советские войска возможности организовать контратаку. К обеду плацдарм уже надежно удерживался и даже снабжался по воде. Самое сердце главной военно-морской базы Черноморского флота теперь было в руках вермахта. В то же время XXX армейский корпус сломил советскую оборону в районе Сапун-горы.