Преображение любовью - [10]

Каковы же будут их отношения, когда они вернутся на корабль, задумалась Элис. Будет ли он избегать ее? Конечно, она на это очень надеялась. Похоже, что Гэйл пытается заигрывать с ним, это облегчает положение, он может оказывать внимание другой девушке, когда Элис находится поблизости. Будет странно видеть его с другой женщиной улыбающимся, разговаривающим с ней, развлекающим ее точно так, как когда-то Элис. С первой же их встречи она ощущала себя как-то особенно, а он никогда не смотрел на других женщин. Элис верила, что она — та единственная женщина, которая нужна ему, единственная, кого он любил, встречи с которой ждал всю свою жизнь. Она чувствовала себя с ним так надежно, уверенно и любила его так преданно и самозабвенно, что тот чудовищный удар, который он внезапно нанес ей, рассказав о своем прошлом, оказался невыносимым.

А каким должно быть ее отношение к нему? Элис очень беспокоил этот вопрос. Она не могла предугадать поведение Титуса, но могла контролировать свое собственное. В любом случае она должна вести себя так, чтобы он не подумал, что она хочет увидеться. Ей надо держаться очень холодно, ни в коем случае не игнорировать его, но дать понять, что она совершенно спокойна, и он больше ничего для нее не значит. Она должна казаться равнодушной, да, это самое подходящее, слово. Если повезет, то она сможет выдержать предстоящие две недели. Но удастся ли ей вырвать Титуса из своего сердца, на что так надеялась тетушка, — в этом Элис весьма сомневалась.

Когда они вернулись на корабль, то успели только умыться перед ланчем. На судне было два ресторана: один большой в центральном салоне, и маленький, типа таверны, на верхней палубе, с буфетным обслуживанием. Тетушка была малоежка, поэтому они направились в таверну и встали в очередь, чтобы выбрать себе блюда. Это было странно: вчера она не видела Титуса вообще, а сегодня он попадался ей всюду. Он занял очередь прямо за ними, а когда Элис заметила его, коротко кивнул. Элис сглотнула слюну, не зная, стоит ли сказать что-нибудь или нет. Ее выручила тетушка:

— Еще раз здравствуйте, мистер Ирвин. Это каш первый тур с круизной компанией?

— Да, обычно я езжу в Египет.

— О! Это моя любимая страна. Я была там с приятельницей несколько лет назад.

Тетушка завела болтовню о своих каникулах. Титус вежливо повернулся к ней, но Элис не слушала. Она вспомнила слова тетушки, что надо помнить только хорошее, и теперь без всяких усилий с ее стороны вернулись счастливые воспоминания о том, как они с Титусом поцеловались в первый раз, как занялись любовью незабываемой ночью вскоре после того, как перебрались в ее маленький домик. Титус читал ей любовные стихи, тепло от огня в камине обволакивало ее нежное тело. И следующий день самой страстной любви в солнечных лучах на лесной просеке… Воспоминания, которые она должна осмотрительно подавить, потому что они были слишком мучительны, невыносимо болезненны. Но сейчас они всплывали в ее сознании из самых чувствительных глубин души, мгновенно раздувая пламя, которое никогда полностью не угасало. Потрясенная неожиданной остротой чувств, Элис тяжело вздохнула, и Титус, мгновенно повернув голову, взглянул на нее. Она сделала вид, что закашлялась, но он смотрел, не отрываясь, настороженно, вопрошающе, заглядывая в самую глубь души. Элис отчаянно пыталась скрыть свое состояние, но, возможно, что-то отражалось в ее глазах, широко раскрытых, уязвимых, потому что взгляд Титуса стал острым, он сделал полшага в ее сторону, не обращая внимания на продолжавшую что-то говорить тетушку Луизу…

— Ах, Ирвин, кажется, вы не знакомы с моей женой.

Они одновременно взглянули на другого лекторa, подошедшего в этот самый момент. Его жена приветливо улыбалась, и Титус вынужден был повернуться к ним, чтобы обменяться рукопожатиями. Очередь продвинулась, и Элис, с облегчением схватив поднос, повернулась к Титусу спиной и постаралась больше не глядеть в его сторону.

Было так тепло, что многие пассажиры предпочли есть на воздухе и уселись с подносами на коленях на желтые раскладные кресла. Большинство сидело на солнце. Но Элис обнаружила два незанятых места в тени, и они с тетушкой расположились там. Титус тоже вышел на палубу и стал отыскивать свободное кресло. Одно из них оказалось возле Элис. Она увидела, что он это заметил, явно заколебался, но тут его окликнули, и он быстро повернулся. Ему махала Гэйл:

— Я заняла для вас место!

Титус снова поколебался, но потом направился к Гэйл.

«Из двух зол выбирай меньшее», — подумала Элис, прочитав его мысли. Бедный Титус, как бы хотелось ему оказаться где угодно, только не здесь.

— Эта девица ведет себя очень откровенно, — неодобрительно заметила тетушка.

— Она пребывает в междумужье. Сейчас ищет третьего.

— И полагает, что преподаватель колледжа окажется хорошей заменой?

Элис улыбнулась, ей нравился рассудительный юмор тетушки.

— Возможно, но я думаю, что она решила зацапать Титуса раньше, чем это сделает кто-нибудь другой, потому что он единственный достойный внимания одинокий мужчина среди пассажиров.

— Это верно. Я и не представляла, что он так красив. Правда, мне кажется, вы заменили понятие «красивый» на «сексапильный»? Это более современно.