Премьера без репетиций - [52]

– Что с ним, известно? – Кравец спросил очень заинтересованным тоном.

– Чеслав вроде слышал, что его смогли захватить. Но это не подтверждено. Надо послать разведку.

– Готовить людей?

– Да-да. Займитесь этим вопросом. Только выходить им придется по карте. Там обозначена одна тропка. Чеслав должен отдохнуть. Да и к вечеру он мне будет нужен.

Кравец взглянул удивленно и недоверчиво на командира. По карте люди ходить не любили. Вероятность неточности слишком большая. Ошибка стоит жизни… Но недоверие он мгновенно спрятал за выражение полной исполнительности…

– Хорошо. А что вы решили с этим лайдаком?

– Пан Кравец, я так расстроен прискорбным происшествием. Не время распыляться. Ведь нам торопиться пока некуда? Не правда ли? Мы еще потолкуем с этим молодым наглецом. А пока идите, займитесь подготовкой к разведке.

Проводив Кравца, Барковский сразу же позвал сына.

– Пойдете с Чеславом сюда. – Полковник показал на карте место за мельницей. – Там немного: саквояж из свиной кожи. Понял? Там камни. Помнишь, я показывал тебе мамины украшения? И бумаги.

– Бумаги? Зачем бумаги?

– Мой мальчик, за этими бумагами люди. А за них готовы будут заплатить хорошо и те и другие. Это наши индульгенции. Ведь об этих людях знаю в данный момент только я. А нужны они всем. – Он ласково потрепал сына по плечу.

Сын кивнул.

– Когда выходить?

– Чем быстрее, тем лучше. Только вас никто здесь видеть ни уходящими, ни приходящими не должен. Ясно? Будь осторожнее.

Владислав быстро собрался. Вскоре они с Чеславом отправились в путь. Их никто не провожал. Только из кустов смотрел им вслед Кравец.

12.00. Забродь

Он привык к этому креслу. Недолго вроде и пробыл здесь, а успел. Комнаты, люстры, столы, ковры – сколько их поменялось за годы работы на различных должностях? Ничего в памяти не осело. Но вот к рабочим креслам у него слабость…

Это Ланге очень нравилось. Не кресло – поэма. Мягкое, но не слишком. В меру упругое. И отдохнуть можно, и от работы не отвлекает. Но особенно хороши подлокотники. Резные, изящные. Рука на них просто отдыхает. Может, с собой взять?

Он ласково погладил полированное дерево. И оно, как ему показалось, едва слышно скрипнуло в ответ, словно замурлыкал старый домашний кот. Задумался.

Вовремя, очень вовремя приспело новое назначение. Друзья и здесь не оставили его без внимания. Последние дни слишком многое стало его раздражать.

Вот позавчера едва успел выйти из автомобиля, в него вдруг начала стрелять какая-то девка! Пистолет, это надо только представить, достала из засаленной хозяйственной сумки. В ней, наверное, еще ее бабушка гнилую картошку с базара таскала. А эта – пистолет!

Кто была эта девка, с кем связана, выяснить не удалось. Охрана, следовавшая за его машиной, в считанные секунды превратила девчонку в решето. Ну да ладно. Профилактическую акцию они провели, десять человек в назидание повесили на видном месте.

Операция «Вейс»[19] принесла сюда самый справедливый порядок. Полякам пора бы смириться и радоваться, что и они стали генерал-губернаторством великого рейха. Так нет же, еще и сопротивляются. Без армии, без правительства… Да, без правительства! Не считать же правительством кучу маразматиков, сбежавших, как только запахло паленым.

Эта девка в сто крат страшнее. Попалась она одна. Но кто за ней?

Русские, говорят, еще хуже. Они ведь чуть ли не потомки Чингисхана. Живут в скудности, а строят танки и самолеты.

Ладно, пусть начальство само разбирается. Ланге всегда был исполнительным подчиненным. Это и помогало ему завоевывать хорошую репутацию. Но свое мнение он все же имел, хотя и не афишировал его. Сейчас его непосредственные начальники несутся вперед, как на бешеном жеребце. Но в разведке метод кавалерийской атаки – не всегда залог победы.

И «полковник» хорош. Преподнес свинью. Впрочем, может, и обойдется все? Может, и не обложили его группу русские, как волков флажками?

Ланге вздохнул. Сейчас же он, как хороший знаток своего дела, боевой офицер разведки рейха, должен быть в гуще событий. На Запад!

Его отъезд все воспримут как отказ от спокойного теплого местечка, ради борьбы в сложных условиях. Может, и отказ. Только там – Запад! Там воюют только профессионалы, а не все подряд, начиная с сопливых мальчишек и кончая древними старухами.

Голландия… Цветочная клумба с миллионами тюльпанов и неисчислимые моргены[20] зеленых польдеров. Странные мельницы, лениво вращающие своими крыльями, и по утрам стук деревянных башмаков-кломпенов по мостовым из старой полированной брусчатки, которую чистоплотные голландцы моют по пятницам с мылом.

У Ланге в голове крутились картинки из иллюстрированных журналов, детских, уже полузабытых, книжек и закрытых, для служебного пользования офицеров разведки, брошюр.

Стараниями высокопоставленных друзей Ланге переводился в Голландию, под крышу ведомства дипломатов. Но, разумеется, эти внешние изменения не влекли за собой изменений в работе.[21]

Вот он, приказ. Завтра уже Берлин, неделю-другую на ознакомление с материалами по Голландии, отдых дома и… Недаром имя Густав, которым его нарекли, означает «посох бога». На кого же будет опираться добрый немецкий бог, если эти чертовы славянки с пистолетами в хозяйственных сумках ухлопают здесь его, Густава Иоахима Ланге?