Прелюдия 11 - [3]

Случайная встреча на дороге с партизанами Фиделя Кастро в годы народной войны против диктатора Батисты свела Карлоса Паломино с борцами за свободу. Он храбро воевал и был замечен и отмечен товарищами по оружию. Но после победы ему, человеку, не изжившему до конца привычку смотреть на мир глазами буржуазного либерала, стало казаться, что «революция изменилась, приобрела суровые черты». Он верит в конечную цель революционного движения, но не всегда согласен с методами достижения этой цели. К тому же он тщеславен и себя-любив (при всех своих прочих — вполне положительных, вполне привлекательных качествах). И вот уже сделан один неверный шаг, другой, и вот он уже на пути к предательству. И толь-ко тут он осознает всю безмерную низость замышленного им. Метания этого честного в основе своей, но нестойкого «попутчика революции» заканчиваются трагически.

Карлосу Паломино противопоставлены беззаветно преданные делу социализма Рамон Кинтана, Даниела, а также многие второстепенные персонажи повествования: солдаты, офицеры, народные ополченцы — «милисианос».

Бажно отметить, что все персонажи романа — и упомянутые выше, и откровенные враги революции, о которых речь впереди, — отнюдь не показываются автором лишь в двух контрастных цветах — черном и белом. Авторская палитра многоцветна. Его герои сложны и противоречивы, как сложна и противоречива сама жизнь.

Правдивым отражением реальной жизни стали и те страницы романа, на которых показаны диверсанты, тайком приплывшие из США на Кубу, чтобы взорвать стратегически важный мост.

Известно, что кубинская контрреволюционная эмиграция чрезвычайно пестра по своему составу. В ней представлены последыши батистовского режима, палачи, убийцы и бывшие противники Батисты, не сумевшие или не захотевшие принять и признать социалистический путь развития революции. В ней пред-ставлены помещики — латифундисты, промышленники, богатые торговцы, крупные домовладельцы и вместе с ними простые люди, запутавшиеся, сбитые с толку или просто занесенные в стан контрреволюции волею слепого случая.

Эта пестрота эмиграции, как в капле воды, отражена в составе диверсионной группы.

Некоторые из диверсантов хорошо знают, чего хотят. Сынок богача Умберто Родригес «хочет вернуть свои табачные плантации и несколько десятков тысяч гектаров леса, принадлежавших в сьерре его отцу». Пити Равело, репортер скандальной хроники и предприниматель средней руки, стремится «заполучить обратно свой ресторан с увеселениями».

Другие же скорее ошибаются, если думают, что знают, чего хотят, когда пробираются на Кубу.

Рино, негр-гватемалец, бедняк из бедняков, стал наемником по нужде.

Мигель Пино примкнул к бандитам-контрреволюционерам потому, что поверил по своей политической безграмотности в антикоммунистические басни, и потому, что «не в силах был жить больше на чужбине». Когда-то он «принадлежал к одной из подпольных групп, которая распространяла в Гаване листовки и подкладывала где надо взрывчатку, помогая свергнуть диктатуру Батисты». А потом, после бегства диктатора, все пошло, по его мнению, «шиворот-навыворот». Американская фирма, где он работал электротехником, закрылась или, вернее, перебралась в США. В погоне за длинным долларом туда устремился и Мигель.

Вожак диверсантов Серхио Фигерас даже в эмиграции оставался противником батистовцев, которых презирал и ненавидел с той же силой, как и в те годы, когда «он был с Фиделем в Сьерре-Маэстре». От революции он, буржуазный либерал, отвернулся после того, как она приняла социалистический характер и Куба, по его представлениям, «попала в кабалу к коммунистам». Он искренне верит, что их диверсионная группа, засланная в страну в канун вторжения интервентов, — «передовой отряд, боевое копье освободительной армии». «Перед нами рассвет свободы!» — записывает он в своем походном дневнике. Но дни идут, и вместе с ними начинают таять иллюзии. Фигерас видит, что народ не поддерживает контрреволюционные банды, действующие в горах. Он понимает, что никто не считает ни этих бандитов, ни их, диверсантов, борцами за свободу. Это понимание оборачивается для него полным моральным банкротством. В конце повествования мы видим его человеком, разуверившим-ся во всем.

Из очень разных людей составлена диверсионная группа, действующая в Сьерре-дель-Мико. Прихоть автора «Прелюдии 11»? Нет, так оно и бывало, так оно и бывает на самом деле. ЦРУ, орудующее с иезуитским коварством, использует для борьбы против лагеря социализма не только отпетых реакционеров, но и буржуазных либералов, и даже людей, называющих себя «марксистами». Вспомним хотя бы (пример не из кубинской действительности — из итальянской) о пресловутых «красных бригадах», которые, размахивая «революционными» знаменами, верно служат ЦРУ и, по существу, смыкаются с нео-фашистами Италии.

В «Прелюдии 11» ЦРУ персонифицируется в лице его представителя — капитана Мак-Леша, который выдержан, жесток, умеет «беззвучно убивать» и хорошо знаком «со всеми хитростями войны в джунглях».

В обличении ЦРУ, в разоблачении подлости и коварства тайной войны США против Кубы — главный пафос увлекательного романа В. Шрайера «Прелюдия 11».