Преломление. Наука видеть иначе - [47]
Теперь обратите внимание на маленький X сверху на картинке в темной (невидимой) зоне. Несмотря на то что это может быть в принципе самая лучшая идея или решение, она находится на внешнем крае области поиска. И это маловероятная реакция (что делает ее практически невидимой). Почему? Потому что ваш мозг не делает широких шагов.
Мы даже можем сказать, что этот далекий X не виден человеку/обществу/виду, даже если находится поблизости. Как я говорил, это, несомненно, тот самый случай, когда чиновники сначала не согласились с предложением Ададево держать Патрика Сойера на карантине. Не было никакой вероятности или возможности ждать, что они сами додумаются до этого. История их опыта — восприятие прошлого, записанное в коллективном сознании, — оставила эту идею слишком далеко. Следовательно, даже несмотря на то, что есть несметное число вещей, о которых вы теоретически могли бы задуматься, прошлый опыт мышления и поведения… убеждения и склонности… дают большую вероятность того, что вы пойдете либо по направлению к определенным способам восприятия, либо от других способов.
Итак, первое убеждение, которое этой книгой я пытаюсь запечатлеть у вас в сознании, следующее: нужно признать, что у вас есть убеждения (или склонности), которые управляют вами каждую секунду, каждый день, каждым поступком и ощущением. В любой момент времени вы всего лишь отвечаете, реагируете на что-то согласно убеждениям об информации, которая, по сути, неоднозначна. И вы не можете это контролировать… в любой момент, но (и это очень хорошая идея) все-таки бóльшую, а может, и самую большýю, часть времени. Но люди, которые не знают или не хотят принять наличие убеждений, продолжают игнорировать собственный мозг и, следовательно, себя. Они слепцы и так живут: не видят долин на ландшафте. Они видят лишь вершины — все больше и больше вершин. Это происходит до тех пор, пока не случается какая-то неприятность или катастрофа, когда обстоятельства не оставляют выбора: им приходится избавляться от старых убеждений и принимать новые… иногда путем отбора из популяции, удостоившись печально известной премии Дарвина. Однако в некоторых случаях, когда катастрофа случается со всем человечеством, эта награда уходит не к личности, а к целому общественному институту.
15 сентября 2008 года инвестиционная компания Lehmann Brothers обанкротилась, объявив о невосполнимых убытках в миллиарды долларов. Бóльшая часть этой суммы приходилась на ипотеки высокого риска — кредиты на покупку жилья тем, кто не мог их выплатить. Такие кредиты часто повышали процентные ставки, что делало их еще более недоступными для заемщиков. В течение нескольких часов мировые фондовые рынки испытывали головокружительный спад. Вскоре после этого мировые лидеры собрали представителей банков, чтобы обсудить меры предотвращения дальнейших потерь. В последующие недели вал новостей о компании Lehmann Brothers привлек в США больше внимания, чем предвыборные кампании тогдашних кандидатов Барака Обамы и Джона Маккейна. Огромные сокращения штатов в финансовом секторе повлекли за собой увольнения во всех сферах экономики. Начался глобальный финансовый кризис, в поиске виноватых разгорелись дебаты.
Но был самый простой способ понять, что же произошло, — принять тот факт, что на Уолл-стрит сделали неправильные ставки: игроки устроили глупую азартную игру с целыми группами в надежде, что заемщики будут охотиться за высокорисковыми кредитами. Тем временем правительственные организации, призванные защищать экономику (по крайней мере, подразумевается, что они существуют именно для этого), практически ничего не сделали, чтобы остановить такие безрассудные ставки. Случилось то, что происходит в большинстве подобных проколов, и это живая демонстрация неправильных убеждений. Люди у власти и банки поступили одинаково ужасно. Первые были уверены, что никакой особенной катастрофы произойти не может, вторые — будто они «слишком велики, чтобы обанкротиться». И те и другие были неправы, но при этом действовали так, чтобы сформировать собственную среду и подогнать ее под те убеждения, к которым хотел приспособиться их мозг. Настал день, когда экономика попала в сети собственных убеждений. В результате получился обвал невероятных масштабов, из которого нужно было извлечь уроки.
Как известно, тот экономический кризис печально сказался на большинстве населения всего мира. Если бы у руководства были другие оси убеждений… которые обозначали бы иное поле возможностей с отличающимися пиками или долинами… вероятно, они могли бы облегчить кризис и его ужасные последствия: потери жилья, сломанные жизни, жуткая нищета. Но оно поступило иначе, и это, помимо всего прочего, еще одна грань эволюции мозга.
Как вид человек развивался во взаимодействии, где выживание зависело от того, насколько он ладит с другими и работает в группе. И как известно, находить общий язык с другими существенно проще, если во всем с ними соглашаться. Таким образом, мозг приобрел склонность действовать в соответствии с иными. С этим свойством — «не быть чистой доской» (убеждение) — каждый приходит в этот мир, и оно влияет на восприятие. Например, ростральная цингулярная
