Преломление. Наука видеть иначе - [46]
Теперь, чтобы лучше понять, как убеждения ограничивают восприятие, вообразим карту наших потенциальных мыслей для мозга (иллюстрация) и создадим математическую «божественную модель» поведения, которая возьмет на себя роль безграничного знания. Мы можем видеть всё: не только то, что случилось в прошлом или происходит регулярно, но и то, что могло случиться раньше, но не случилось, и то, что имеет шанс быть. Это позволяет представить ценность любого вероятного ощущения с точки зрения поведения и выживания, изменить поле возможностей и создать «ландшафт» с горами и долинами. Горы — это «лучшие» представления и ощущения, а долины — «худшие». Мы превратили нейтральное пространство появившегося аттрактора (который возникает из взаимодействия того, что в науке выразительно называется сложной системой) в адаптивный ландшафт. Эта идея, которая обозначает, насколько какая-то характерная черта (или «решение», если говорить в общем) «приспособилась», находится ли она в долине, на ложном пике или на истинном, исходит ли из изучения математики, эволюции, а также других областей науки, включая физику. Когда характерная особенность в долине, она снижает способность выживать, и животное/вид погибает. Когда она на истинном пике, то животное/вид выживает лучше, чем если бы она находилась на более низком пике того же самого воображаемого ландшафта. Наше мышление и поведение имеют для нас одинаковое «соответствие» по уровню пригодности. На рисунке ниже долины — это самые маленькие точки, ложные пики — средние, а истинные пики — большие. Обратите внимание, что они созданы одними и теми же убеждениями.
Знать предельно-адаптивный ландшафт жизни — означает понимать, как он меняется в зависимости от времени или ситуации… то есть нужно знать, что на уме у Бога. Это идея любого религиозного текста или даже любого другого опуса, претендующего на заявление истины. Научные тексты — попытка быть более строгим по отношению к ней (скажем, «Происхождение видов»[59] Дарвина или «Краткая история времени»[60] Стивена Хокинга), а другие — нет (например, Библия, Коран, научная фантастика). Конечно, никто из нас не Бог… Слава богу!.. хотя некоторые часто претендуют на то, чтобы им быть, и даже хуже: заявляют, что знают, что он/она/оно думает… если коротко — чтобы быть «каналом» Бога. Проблема в том, что в реальной жизни мы никогда не владеем всей информацией, поэтому не знаем заранее, какое восприятие лучше других. Это понятие — «заранее» — из предыдущего предложения наиболее значимо! И разумеется, именно поэтому весь смысл метода проб и ошибок (или эмпиризма) в том, что он — не что иное, как «стратегия поиска» для исследования ландшафта возможностей. Как и доктор Ададево, мы знаем только то, о чем нас заставляют думать убеждения. Да, наши текущие убеждения рассчитаны исходя из успешного или провального результата каких-то действительно произошедших событий. Несмотря на это, часто мы уверены в результатах, которые должны получиться (в случае доктора Ададево — спасение жизней), но все равно не знаем их заранее.
Чтобы исследовать свое поле возможностей и обнаружить главные представления о ситуации, как Ададево, вы должны обратиться к базе данных вашего опыта, на которой основаны убеждения. Процесс проб и ошибок — настоящих или воображаемых — не что иное, как изучение этого ландшафта в попытке обнаружить самые высокие горы и избежать скатывания в долины. Но если в поле ваших возможностей есть как хорошие идеи, так и плохие, что же значит «приземлиться» на хорошую идею? Чтобы ответить на этот вопрос, посмотрите на изображение себя в центре поля возможностей — это ваше настоящее состояние восприятия. Вопрос — куда вы с большей вероятностью направитесь дальше, в мыслях или в поведении.
Рассматривая развитие цветка, Елена Альварес-Байлла (совместно с моей лабораторией) показала, что стадии этого процесса — от пестика к чашелистикам и лепесткам — следуют в определенной очередности. Это говорит о том, что в процессе эволюции отобраны не только состояния, но и их последовательность. Точно так же с мозгом. Он слишком хорошо приспосабливается к постоянному изменению аттрактора нейронных схем, то есть к каждой рефлекторной реакции, наступающей за предыдущей, в зависимости от природы раздражителя, данного в определенном пространственном или временнóм контексте окружающей среды.
Итак, на картинке выше показано, что разные возможности, имеющие несхожую вероятность реализации, обозначены черными точками (как сказано ранее). И чем она ближе к вам, тем вероятнее для вас это восприятие (в понятие «восприятие» я сейчас включаю мысли, решения и действия). Точки рядом с вами в белой области (метафорическое «ближайшее поле») — то, что, вероятнее всего, придет вам в голову… И значит, это наиболее подходящий результат, исходя из опыта прошлого, который и дал вам существующий набор убеждений. Мозг, как и эволюция, умеет делать только маленькие шаги, и к каждому наиболее вероятно правильному движению в настоящем или будущем ведет множество мелких шажков в прошлом. И поэтому, несмотря на очень мотивирующую теорию о том, что «нет ничего невозможного», можно сказать: «не в
Наполеон притягивает и отталкивает, завораживает и вызывает неприятие, но никого не оставляет равнодушным. В 2019 году исполнилось 250 лет со дня рождения Наполеона Бонапарта, и его имя, уже при жизни превратившееся в легенду, стало не просто мифом, но национальным, точнее, интернациональным брендом, фирменным знаком. В свое время знаменитый писатель и поэт Виктор Гюго, отец которого был наполеоновским генералом, писал, что французы продолжают то показывать, то прятать Наполеона, не в силах прийти к окончательному мнению, и эти слова не потеряли своей актуальности и сегодня.
Монография доктора исторических наук Андрея Юрьевича Митрофанова рассматривает военно-политическую обстановку, сложившуюся вокруг византийской империи накануне захвата власти Алексеем Комнином в 1081 году, и исследует основные военные кампании этого императора, тактику и вооружение его армии. выводы относительно характера военно-политической стратегии Алексея Комнина автор делает, опираясь на известный памятник византийской исторической литературы – «Алексиаду» Анны Комниной, а также «Анналы» Иоанна Зонары, «Стратегикон» Катакалона Кекавмена, латинские и сельджукские исторические сочинения. В работе приводятся новые доказательства монгольского происхождения династии великих Сельджукидов и новые аргументы в пользу радикального изменения тактики варяжской гвардии в эпоху Алексея Комнина, рассматриваются процессы вестернизации византийской армии накануне Первого Крестового похода.
Виктор Пронин пишет о героях, которые решают острые нравственные проблемы. В конфликтных ситуациях им приходится делать выбор между добром и злом, отстаивать свои убеждения или изменять им — тогда человек неизбежно теряет многое.
«Любая история, в том числе история развития жизни на Земле, – это замысловатое переплетение причин и следствий. Убери что-то одно, и все остальное изменится до неузнаваемости» – с этих слов и знаменитого примера с бабочкой из рассказа Рэя Брэдбери палеоэнтомолог Александр Храмов начинает свой удивительный рассказ о шестиногих хозяевах планеты. Мы отмахиваемся от мух и комаров, сражаемся с тараканами, обходим стороной муравейники, что уж говорить о вшах! Только не будь вшей, человек остался бы волосатым, как шимпанзе.
Настоящая монография посвящена изучению системы исторического образования и исторической науки в рамках сибирского научно-образовательного комплекса второй половины 1920-х – первой половины 1950-х гг. Период сталинизма в истории нашей страны характеризуется определенной дихотомией. С одной стороны, это время диктатуры коммунистической партии во всех сферах жизни советского общества, политических репрессий и идеологических кампаний. С другой стороны, именно в эти годы были заложены базовые институциональные основы развития исторического образования, исторической науки, принципов взаимоотношения исторического сообщества с государством, которые определили это развитие на десятилетия вперед, в том числе сохранившись во многих чертах и до сегодняшнего времени.
Эксперты пророчат, что следующие 50 лет будут определяться взаимоотношениями людей и технологий. Грядущие изобретения, несомненно, изменят нашу жизнь, вопрос состоит в том, до какой степени? Чего мы ждем от новых технологий и что хотим получить с их помощью? Как они изменят сферу медиа, экономику, здравоохранение, образование и нашу повседневную жизнь в целом? Ричард Уотсон призывает задуматься о современном обществе и представить, какой мир мы хотим создать в будущем. Он доступно и интересно исследует возможное влияние технологий на все сферы нашей жизни.
Один из лучших популяризаторов науки Фрэнк Вильчек в доступной форме описывает основные составляющие физической реальности — пространство, время, материю, энергию и динамическую сложность. Вы узнаете о теории Большого взрыва и возникновении Вселенной, познакомитесь с одними из крупнейших проектов современности: охотой на частицу Хиггса и поиском гравитационных волн, положивших начало новому виду «многоканальной» астрономии. Книга лауреата Нобелевской премии по физике для всех, кто хочет приблизиться к пониманию устройства Вселенной.
Если вы сомневались, что вам может пригодиться математика, эта книга развеет ваши сомнения. Красота приведенных здесь 10 уравнений в том, что пронизывают все сферы жизни, будь то грамотные ставки, фильтрование значимой информации, точность прогнозов, степень влияния или эффективность рекламы. Если научиться вычленять из происходящего данные и математические модели, то вы начнете видеть взаимосвязи, словно на рентгене. Более того, вы сможете управлять процессами, которые другим кажутся хаотичными. В этом и есть смысл прикладной математики. На русском языке публикуется впервые.
Популяризатор науки мирового уровня Стивен Строгац предлагает обзор основных понятий матанализа и подробно рассказывает о том, как они используются в современной жизни. Автор отказывается от формул, заменяя их простыми графиками и иллюстрациями. Эта книга – не сухое, скучное чтение, которое пугает сложными теоретическими рассуждениями и формулами. В ней много примеров из реальной жизни, которые показывают, почему нам всем нужна математика. Отличная альтернатива стандартным учебникам. Книга будет полезна всем, кто интересуется историей науки и математики, а также тем, кто хочет понять, для чего им нужна (и нужна ли) математика. На русском языке публикуется впервые.
Если упражнения полезны, почему большинство их избегает? Если мы рождены бегать и ходить, почему мы стараемся как можно меньше двигаться? Действительно ли сидячий образ жизни — это новое курение? Убивает ли бег колени и что полезнее — кардио- или силовые тренировки? Дэниел Либерман, профессор эволюционной биологии из Гарварда и один из самых известных исследователей эволюции физической активности человека, рассказывает, как мы эволюционировали, бегая, гуляя, копая и делая другие — нередко вынужденные — «упражнения», а не занимаясь настоящими тренировками ради здоровья. Это увлекательная книга, после прочтения которой вы не только по-другому посмотрите на упражнения (а также на сон, бег, силовые тренировки, игры, драки, прогулки и даже танцы), но и поймете, что для борьбы с ожирением и диабетом недостаточно просто заниматься спортом.