Прелести - [7]

— Марина, — я сделал небольшую паузу и разрезал на несколько частей апельсин, — вы здесь с Ирочкой вдвоём живёте?

— Вдвоём, — она взяла дольку и опустила в ротик, — теперь вдвоём.

— А на какие средства существуете? Ты ведь не работаешь, правда? Родители, наверное, помогают?

— И родители. Они у меня неплохие деньги зарабатывают. Да и муж частенько подбрасывает.

— Бывший муж?

— Ну да.

— А он чем занимается? Если не секрет, конечно.

— Какие уж от тебя секреты, — Марина продолжала улыбаться. — Сейчас время такое, что непонятно, кто вообще, чем занимается. Крутится как-то, что-то. Я с ним давненько уже не разговаривала.

— А почему разбежались?

— А почему ты спрашиваешь?

Пожал плечами. Действительно, почему?

— Ну, извини. Ещё выпьешь?

— Мне маленько только.

Пока разливал, затрещал телефон, и хозяйка вышла с ним в соседнюю комнату. Часы показывали без двадцати шесть. До девяти время ещё было, и я, расслабившись, развалился в кресле.

— Почему не ешь? Всё остывает. «Есть хочу, есть хочу», а сам сидит, как жених на смотринах. Торопишься?

— Да нет, — и, оправдываясь, развёл руками.

— А твой приятель, Александр, заезжал к тебе?

В глазах даже не искра интереса, а выжидающая заинтересованность. Та-ак…

— Нет ещё, но, думаю, должен на днях появиться. Что-нибудь ему передать?

— А ты разве больше сюда не придешь?

— Конечно, приду. Ты только позови. Но я к тому спросил, что, может быть, он завтра утром подъедет. Тебе он нужен?

Она выдержала паузу.

— Александр рассказал, что вы с ним очень давно знакомы. Он… — Марина замолчала на секунду, подбирая слова. — Ты знаешь, я разговаривала с Ирой. Она ничего толком объяснить не может, но ты ведь сам всё помнишь. Понимаешь, я почти пять лет пытаюсь что-то сделать. Муж, родители показывали Ирочку разным врачам, но всё безрезультатно. Вроде всё испробовали, всё, что доступно — никаких улучшений. И тогда, в вагоне, я сначала не поняла, а сейчас знаю — она видела. Поэтому я бы хотела встретить Александра, ведь есть какая-то надежда, правда? Когда ты сегодня позвонил, я почему-то поверила, что ты мне поможешь. Я твой звонок всю неделю ждала.

Я смотрел на стену. На стене висел плакат с изображением какого-то голливудского киноактёра с голым торсом и револьвером в руке. Кино-о…

— Думаю, он появится на днях. Я поговорю с ним об Ирине.

— Вы можете приехать к нам вместе. Сюда. Приезжайте, — женщина оживилась. — Он хороший человек. Я так думаю. А вы с ним где познакомились?

— Это было так давно…

Выдохнул воздух и набросился на цыплёнка. Марина наблюдала за тем, как я ем. Улыбалась:

— Ты, кстати, в Москве, где остановился?

— На Саянской, в районе метро Новогиреево.

— У знакомых?

— У тётки двоюродной.

— А Александр знает, где ты сейчас живёшь?

— Разумеется. Он вообще всё знает. Ёкэлэмэнэ…

— Кстати, представляешь, кто звонил? Ты ешь, ешь. Белый — экстрасенс, который с нами в купе ехал, помнишь?

— Ну, ещё бы.

— Тоже про Александра спрашивал.

Я чуть не подавился:

— А ему-то зачем?

— Не знаю. Он телефон оставил. Хочешь, позвони, сам спроси.

Хозяйка протянула листок бумаги с цифрами. Машинально переписал и сунул в карман. Может, пригодится.

— Ты-то что не пьёшь?

— Да я уже пьяная, — она отпила чуть-чуть из фужера с шампанским. — Я тебя не спросила раньше — ты в Москву по делам приехал?

— Ага, — жуя, пробубнил, в сторону куда-то.

— И чем занимаешься?

— Научной работой.

— Нет, я серьёзно, — она неожиданно провела рукой по моей коротко стриженой голове. — Ты не похож на человека науки.

— И на кого же я похож?

— Ты похож на рэкетира, — и убрала руку. — Шучу, конечно.

— Ну и шуточки у тебя. Мне даже страшно стало. Работаю я.

— Александр тоже вместе с тобой трудится?

— Александр — мой сменщик, Марина. Мы в разные смены план перевыполняем.

— Тяжёлая работа-то? — она опять развеселилась.

— Что это такое? Допрос? Я, болван, нахожусь в компании красивой молодой женщины, и всё о делах да о работе, как те лесорубы. У тебя есть музыка? Разреши пригласить даму на танец?

Мы долго, обнявшись, танцевали. Танец выгнал время из затихшей, уютной до истомы в позвоночнике, комнаты, и я наслаждался запахом ласкающих и пугающих моё воображение волос. Животные инстинкты, вырывавшиеся из клетки, одновременно были блокированы какими-то другими, непонятными чувствами и ощущениями и не давали слабевшим рукам прижать сильнее к своему телу ставшее вдруг таким желанным тело женщины. Я не выдержал этой борьбы, прервал танец, поблагодарил Марину и стал прощаться. Она, как-то виновато улыбаясь, проводила до дверей и так стояла, обняв ладонями локти:

— Зайдёшь ещё?

— Зайду.

— С Александром приходите.

— А если один?

— О чём ты, конечно, конечно…

— Ну, пока. До свидания.

— Звони.

Резво выбежал из подъезда и подставил горящее лицо под ушат холодного весеннего воздуха. У-ух. Лучше бы вообще не заходил. Дурит первое апреля. Апрель — апрель. Крутится-вертится шар голубой… Сушите вёсла, я нашёл на карте Турцию

Глава 2

Галя, Галя,

Галя молодая.

Обманули Галю,

Забрали с собою.

Украинская народная песня

Без пяти минут девять я находился в районе Лубянской площади. Осиротевшая после известного кича августа 1991 года, когда толпа низвергла грозную статую основателя ВЧК Феликса Дзержинского, площадь ярко освещалась фарами проносящихся мимо многочисленных автомобилей.