Прелесть, какая дурочка - [21]

Сквозь пульсирующий стук в ушах слышу голос:

-Выходи, тварь, разговор есть.

Сижу, затаив дыхание.

-Выходи, а то я уничтожу твое платье.

Что-то для пьяного бреда, он слишком хорошо соображает.

-Я разрежу этого белого уродливого слона на мелкие кусочки.

Тихо плачу. Платье висит в большой комнате в чехле. Мне и в голову не пришло, что с ним что-то может случиться. Наверное, он просто сидит там и бредит, как в первый раз. Тишина. Но через пять минут опять слышу:

-Потаскуха, теперь тебе не в чем замуж выходить. Хи-хи. Или ты сошьешь кусочки? Хи-хи. Надо сжечь для верности.

Я уже думала, что он уснул, когда почувствовала запах гари. Мы горим!

Хватаю сумочку, с трудом нахожу скрепку, и пытаюсь открыть замок. Руки трясутся, замок не поддается. Кричу «помогите». Телефон в сумочке. Нет, замок поддался. Хватаю одеяло и вбегаю в комнату. Огня там нет, только дым. Посреди гостиной на вешалке висит мое роскошное платье,  подол тлеет. Я сбрасываю его на пол и накрываю одеялом, бегу к окну, чтобы открыть его. По дороге натыкаюсь на Витю. Он сидит на полу и бессмысленно пялиться в никуда. Открываю окно. В комнату врывается свежий холодный ветер. Это немного приводит меня в чувство.

Первая мысль: что с платьем? Снимаю покрывало. Картина безутешна. Платье подгорело не сильно, но до этого было исполосовано ножом. Пусть, не на мелкие лоскутки, но достаточно для того, чтобы выбросить бывший шедевр театральных модельеров на помойку. Чтобы так раскромсать бархат, нужно было постараться. Теперь ни я не выйду в нем замуж, ни королева Марго. А совершивший это вандал, спокойно сидит на полу, и вертит в руках орудие преступления. Мне попадается под руку табуретка, которую я так сильно, как могу, обрушиваю на голову жениха. Он сразу падает на пол, выронив нож, и, кажется, отключается. Но мне мало. Я бью его ногами до полного изнеможения, а затем, сходив на кухню за стаканом воды, снова запираюсь в маленькой комнате. Сплю без сновидений.

Глава 12. Великая депрессия.

Утром мне удалось выбраться из квартиры без приключений. Виктора не было. Остался только бардак, напоминающий о ночи платьесожжения. Времени на кофе не стала тратить. Быстренько собрала вещи, вывела из гаража «нисанчик», все погрузила, в том числе и убитую «марго» и отправилась домой. Телефон, на всякий случай, отключила. Если позвонит он, то со мной может случиться истерика. Кофе выпила уже дома, приняла ванну, и только собралась хорошо выспаться, как в дверь позвонили. Может это мама не может войти, я заперла изнутри и оставила ключ в дверях? Или он?

-Кто там?

-Сержант Минько. Откройте, пожалуйста.

Милиция? Что случилось? Надеюсь, с мамой и Зоей все в порядке? Торопливо открываю дверь. На пороге два сержанта.

-Позвольте войти?

-Проходите.

Они переступают порог и топчутся в прихожей, гадая, впущу ли я их в комнату в ботинках.

-Елизавета Ивановна Зотова.

-Да.

-Имеем полномочия доставить вас в участок.

-Что случилось-то? Все живы?

-Все живы. Но имеются телесные повреждения легкой, а возможно, и средней тяжести. Экспертиза покажет,- говорит тот, что помоложе.

-У кого повреждения? – не понимаю я.

-Девушка, - разъясняет другой, - вы знаете Виктора Полесского?

-Да. Это мой жених.

-Сожитель?- вмешивается молодой.

-Жених. Через неделю свадьба,- отвечаю я, обидевшись.

-Ваш жених написал заявление, что вы его избили. Приходил с матерью утром, побои снимали.

Я открываю рот и тут же закрываю. После короткой паузы, сержант советует:

- Вы бы оделись, родственникам позвонили. А с нами придется пройти.

Я иду в комнату, оставляя входную дверь открытой, и не подумав пригласить представителей власти присесть. Они правы, надо маме позвонить.

Пять минут потратила впустую, объясняя маме, что случилось. Она ничего не поняла, но на всякий случай впала в панику. Хорошо хоть Зоя была дома. Не успела я одеться, как сестра с мужем, явились для сопровождения. Благодаря их хлопотам, я отделалась коротким допросом,  отпустили домой под расписку.

 Зоя напоила меня ромашковым чаем, и успокоила, что Гена обо всем позаботился, и дело замнут. Не любят в милиции лезть в семейные ссоры.

- Ну, побила баба мужа, значит за дело! Это так капитан сказал.

Зоя расчесывает щеткой мои волосы. Называет эту процедуру релакс - массажем. «Хорошо, что со мной не мама,- думаю,- сестра ни о чем не стала расспрашивать». Проваливаюсь в сон.

Сняться кошмары. Просыпаюсь в испарине.

-Тихо, тихо.

Это Зоя. Она заснула рядом со мной, и сейчас ночь. Я проспала как минимум двенадцать часов.

-Да ты вся горишь, вскакивает Зоя. Температура!

Я чувствую себя так, как будто не платье, а меня вчера резали на мелкие кусочки. И подожгли. Может, это нервное? Зоя мечется по кухне в поисках аптечки.

-Вот парацетомол,- несет мне стакан с шипящей водой.

-Может, валерьянки?- спрашиваю я.

-Температура простудная,  думаю. Простудилась ты. А иммунитет, вероятно, упал на нервной почве.

Болезнь затянулась. Зоя сдалась через неделю. Конечно, мы сразу же вызвали врача, и он, поставив диагноз «грипп», и выписал гору новомодных препаратов, основным ингредиентом которых, по-прежнему оставался парацетамол, но боль в суставах и температура не оставляли моего организма. На всякий случай, я выпила все имеющиеся в доме лекарства «от нервов». Это привело к тому, что я почти спокойно провела день своей свадьбы в постели. И только вечером спросила сестру: