Прекрасный принц - [10]

***

Упомянутые выше рабочие подняли страшный шум, и тут же стихийно начался сбор средств в пользу Прекрасного Принца, вылившийся в сумму 3800 крон, которые он тотчас положил на книжку, про черный день. Вообще везло ему в данном случае просто непостижимо. Оказалось, что фирма по поставке инвалидных колясок из соображений рекламы выписывала на каждую проданную коляску комбинированную страховку, включавшую в себя и страхование жизни, и страхование на случай инвалидности, каковая страховка в том или ином размере и в той или иной степени должна была, видимо, перепасть и ему.

Кое-какие незначительные осложнения возникли, правда, со Страховым агентством. Там ему заметили, что они, естественно, никак не рассчитывали, что страхуемый уже сам по себе окажется инвалидом (возражение, что, мол, здоровые люди несколько реже пользуются инвалидной коляской, было встречено заявлением, что такая коляска вполне может потребоваться человеку и временно, вовсе не обязательно быть инвалидом), далее, что Прекрасный Принц, верный своей привычке, выпил перед тем, как ехать через площадь, и что здесь mutatis mutandis вполне применима общеизвестная статья о вождении машины в нетрезвом виде, и что, наконец, развитая им чрезмерная скорость говорит за то, что виноват, видимо, в значительной мере он сам. Тем не менее, они не хотят быть мелочными и предлагают заплатить ему 2 тысячи крон из предусмотренных первоначально по страховке 50 тысяч, на что Прекрасный Принц и согласился, давши тем самым повод Агентству использовать его в качестве рекламы, как представителя счастливых обладателей страховых полисов.

Казалось бы, чего больше. Так нет же, нашлись люди, полагавшие, что ответственным за ров следовало бы посодействовать Прекрасному Принцу. Ему ведь было ужасно больно — во-первых, те две ночи во рву, и, во-вторых, когда ногу резали. И, наконец, он достиг уже такой степени безрукости и безногости, что вправе претендовать на пособие по инвалидности.

***

Ну что ж. Обратился он, значит, в муниципалитет, который был ответствен за ров. Ответили, что участок принадлежит государству, оно и несет ответственность за ограждение стройплощадки. Он тогда к государству, а ему отвечают, что за фонари ответствен, безусловно, тот, кто ведет земляные работы.

В ходе экспертизы, где трое профессоров выступали против двух профессоров и одного доцента и набрали, следовательно, больше очков, было установлено, что согласно учитывающим целесообразность проведения работ подрядным договорам, а также государственному и муниципальному уставам о дорогах, за ограждение отвечает государство, а за фонари — муниципалитет. Кончилось тем, что государство и муниципалитет наняли сообща адвоката и стали судиться.

Глупее не придумаешь. Ведь очевидно было, что:

а) инвалидность возросла лишь в незначительной степени,

б) налицо, в частности, собственная вина пострадавшего,

в) уже сама по себе весьма скромная при данных обстоятельствах сумма, полагающаяся в возмещение ущерба, будет еще значительно урезана за счет обязательных вычетов.

***

Однако Прекрасный Принц не утерял еще присущей ему воли к жизни. С таким сильным и здоровым телом (плюс вполне жизнеспособная правая рука) много еще можно наделать дел. К тому же и язык у него работал более чем исправно, да и порассказать было о чем. Вот он и разъезжал по городу, заглядывая во всяческие злачные места и живописуя свои приключения.

Поговаривали, правда, что речи его смахивают на подстрекательские, похоже, он даже клевещет на власть и оскорбляет лиц, ее представляющих, но чаще люди только пожимали плечами — жест, доступный пока еще и Прекрасному Принцу, — а, мол, пусть его.

Трактирный образ жизни чреват был, зато, другими для него осложнениями, не различимыми простым глазом. Во-первых, владельцев злачных мест, то бишь питейных заведений, не очень-то устраивало, чтоб он просиживал у них часами, ничего не заказывая, а во-вторых, его слушателей — нередко весьма подозрительных типов — очень устраивало, поднеся ему рюмочку-другую, развязать ему таким способом язык, а заодно кутнуть и самим.

***

Существуют, однако, известные правила человеческого общежития, которых необходимо придерживаться. Какие-то странности в человеке, конечно, можно простить. Вполне понятно, например, что человек, которого постигло несчастье, — судя, во всяком случае, по наружному виду, ибо что такое, в сущности, несчастье, не нам, смертным, судить, — вполне понятно, что такой человек может быть склонен, во-первых, драматизировать свое положение, во-вторых же, изливать желчь на тех или на то, что этому положению способствовало.

В известной мере простительна и несдержанность, и недостаток логики в рассуждениях. И даже, в конце концов, нарушение принципа неприкосновенности личности — в известных пределах. Когда имеешь дело с подобным индивидом, не следует особенно придираться к выбору выражений. Великодушие в подобных случаях поистине воздается сторицей.

Но всему есть мера. Всякий из нас согласится, что человеку с одной рукой и без обеих ног не следует потреблять алкоголь. Не говоря уж о том, чтобы сближаться с существами другого пола или за неимением таковых искать иного выхода своим инстинктам. Это уж бесспорно. Об инстинктах ему вообще следует забыть, поскольку инстинкты приличествуют индивидам, исправно функционирующим, инстинкты же при немощи, инстинкты при нарушении функций — тягостное зрелище для окружающих. Разумеется, это не аксиома, но каждый должен это учитывать, и в первую очередь сам, так сказать, потерпевший.